О людях одного года
Вы, наверное, замечали, что есть в прошлом такие годы, когда ничего, вроде бы, не происходило. Именно эти годы кажутся лучшим временем для жизни. Ну вот возьмем 1889-й.В России своя недолгая “викторианская эпоха”- правление императора Александра III. Уже написана “Анна Каренина”: без хорошего чтения не останемся. Уже есть электричество. Да-да, не везде, конечно. Но Невский уже освещен, в Париже открыта Эйфелева башня, а в Лондоне - первый отель с ванной в каждом номере. Еще далеко до всех потрясений, можно жить, путешествовать, строить далеко и очень далеко идущие планы. Французская революция была сто лет назад, мы хорошо выучили ее уроки, стали мудрее и осмотрительнее. Ничего подобного у нас повториться не может и не повторится…
Родившимся в России в этом по видимости идеально-спокойном году (в 2014-м им всем исполняется по 125 лет) предстояло пережить две (или три, как считать) революции, две - а большинству и три войны. Многим из них - и эмиграцию, и тюрьму, и большое горе, и мировую славу, и головокружительные повороты судьбы. В этом году родились не только Анна Ахматова и Игорь Сикорский, которых знают все. Но еще и Евгения Шаховская, например, одна из первых русских “авиатрисс”. Во время Первой мировой ее приговорили к смерти за (будто бы) шпионаж, но как-то всё обошлось, и она успела поработать в киевской ЧК и поквитаться, как говорят, со своими обидчиками. Шаховская прожила жизнь короткую и яркую, как молния, а вот Вера Судейкина-Стравинская, жена и муза великого композитора, одна из “европеянок нежных”, воспетая Мандельштамом, жила долго и счастливо. Кто-то провел жизнь в эпицентре бури, участвовал во всех знаковых событиях и не отклонил ни единого удара. Другие смогли пройти чудесным заповедным путем, как бы в стороне от “столбовой дороги”, и жизнь прожить на своих условиях. Как Дмитрий Павлович Зуев, замечательный писатель-натуралист, фенолог и охотник, автор многократно переизданных “Даров русского леса” и популярной листовки для партизан “Какую пищу можно найти в лесу”. Или легендарный Василий Васильев, основатель Кондо-Сосвинского боброво-соболиного заповедника (Фридрих Штильмарк написал интересную документальную повесть о нем), человек необычной судьбы, которого сравнивали с героями Фенимора Купера.
Сейчас кажется, что все эти очень разные люди, борцы и обыватели, изобретатели, творцы, авантюристки, роковые красавицы, изначально получили запас какой-то особой прочности и гибкости. Может быть, как раз потому, что они родились в эпоху скучной стабильности, а свои первые, нежные годы провели в той самой “узорной детской молодого века”. У них был опыт нормальной жизни, просто жизни, и этот опыт оказался не худшей защитой потом, когда началась История. Вот Анна Ахматова в преддверии больших перемен вспоминает давнюю зимнюю прогулку: темно-синее небо, “ленивый, ласковый и осторожный” снег, детей и пестрых уток. “И я подумала, - пишет она, - не может быть,
Чтоб я когда-нибудь забыла это.
И если трудный путь мне предстоит,
Вот легкий груз, который мне под силу
С собою взять, чтоб в старости, в болезни,
Быть может, в нищете - припоминать…
Наверное, это уже тот “прозрачный отблеск”, который время отбрасывает на любое мирное прошлое. Но все-таки как полезно иногда посмотреть на свое настоящее откуда-нибудь оттуда, из неизвестного будущего