СБОРНИК ДОКУМЕНТОВ
Заря якутской геологии Документы: № 1-20 № 21-30 № 31-40 № 41-50 № 51-60 № 61-70 № 71-81 Словарь редких терминов
Документы: № 51-60
№ 51. 1752 г., октября 30. Доношение Якутской заводской конторы в Канцелярию Главного правления заводов о сборе по берегам рек Вилюя и Мархи поделочных камней.
(Л.131) Сего 1752 года марта 24 дня (…) от отправленного на реку [И]Лимпею к разведанию и разработыванию по показанию тунгуса Жануги Исегина серебряных руд сына боярского Максима Шапошникова рапорте объявлено: В прибытие-де его в Верхо-Вилюйское ведомство усмотрено им (…) и штейгером Пермяковым с горными ученики по речке Мархе и по берегам речки Вилюя цветное каменье, из которых несколько оных ими набрано и в здешнюю заводскую контору при том рапорте и прислано.
(…) Велено из (…) присланных (…) каменьев гранильщику Ивану Ефсееву разобрать по сортам. Которые им, Ефсеевым, разобраны на четыре сорта и при сем в Канцелярию Главного заводов правления в ящиках за печатью посланы1.
За унтер-шихтмейстера Петр Корнилов.
Подканцелярист Михайло Щипицын.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.1382. Л.131. Подлинник.
№ 52. 1752 г., октября 30. Доношение Якутской заводской конторы в Канцелярию Главного правления заводов о затоплении Верхо-Ленского рудника в 1751 г., завершении разработки и консервации весной 1752 г. Роспись опробованных в Тамгинской лаборатории рудных признаков.1
(Л.385) В указах Ея ИВ из Канцелярии Главного заводов правления написано: В 1-м, от 10 декабря 1746 года, (…) в разработании (…) близ зимовья по реке Лене в свинцовых рудных местах (…) иметь всеусердное старание (…). И для того (…) прислано было из бывшего Красноярского горного начальства горных служителей в прибавок 24 человека. (…)
(Л.385об.) (…) По Лене-реке близ зимовья (…) в штольне с того 1746 по генварь-месяц 1751 года разведание и добыча руд (…) производилась, и оказывалась свинцовая руда гнездами. По пробе же (…) имела серебра малую часть, токмо свинцом богата. (…) А 1751 года при разработании бергауром Прижимовым с горными ученики и работники в штольне западной по бывшим гнездовым рудам оказалась талая земля, и по оной стала пожиматься мокрота. И с 15 по 25 число генваря 1751 года разработывая по оной талой и мокрой земле сажени с три в конце самой штольны в подошве по слоям в мягком камню, того ж 25 генваря появилась из разных мест сильная вода, которую чрез самое краткое время усилило, и всю штольну наполнило водою. И за тем при том руднике горная работа была остановлена (…). И того ж 1751 года (…) (Л.386) построена была при том Верхо-Ленском руднике для выливки воды ручная машина, коею литье той воды происходило, точию вылить не могли.
По прибытии же из Екатеринбурга в Якутск с командою гитен-фервальтера Афонасья Метенева (…) посланы были на означенный Верхо-Ленский рудник прибывшие (…) штейгеры саксонец Гауза [и] русский Пермяков с горными ученики. И велено оным (…) построенную для выливки из штольны воды машину порядочно учредить и выливку производить сильною рукою.
А 13 числа июля того ж 1751 года (…) оные штейгеры Гауза и Пермяков доношением объявили, что (…) по крайнему их старанию вылито воды только 6 сажен, а более того вылить никак невозможно. И впредь к выливке до подошвы всей воды быть не уповают, для того что когда в починке машины случится остановка на четверть часа или менее, то в то время вода так сильно прибывает, что уже оную прибылую едва в пять часов вылить могут. А работные люди, имеющиеся в нижних насосных ставах, от духу пребезмерно угорают, отчего оным находится великая трудность.
Того ради для подлинного осмотру и свидетельства вышепоказанной шахты (…) послан был (…) на оный (Л.386об.) рудник за надзирателя работ Петр Корнилов (…). А по возврате (…) означенный Корнилов со штейгерами и прочими горными служители рапортом и подписками объявили, что тое воду из штольны вылить никак невозможно, ибо-де в шахту оной воды весьма много течения есть, и во время выливки, хотя сильною рукою оная производится, убыли почти нисколько нет. И за тем, также за негорением свеч и за неспособностию тою, что люди от сырого воздуха угорают, работы производить не допускает. А руды-де в конце той шахты в самой подошве (как о том бывшие тогда при разработании тех руд горные ученики Прокопей Жуков, Федосей Бутаков с товарищи подписками объявили) находились свинцовые гнездовые, а серебряных надежных и постоянных руд не было.
И для того по определению Якутской заводской конторы августа 10 дня 1751 года выливка той воды из шахты (…) до осеннего времени, когда из реки Лены вода на убыль падет, оставлено. И бывшие при том руднике горные служители и прочие работные люди употреблены были под смотрением штейгеров к рубке дров, коих вырублено (…) 160 [кубических] сажен. А достальные горные ж служители (…) находились при здешнем заводе в разных работах у заготовления горных инструментов. (…)
Того ж 1751 года (Л.387) октября 28 дня (…) посланы на вышеозначенный рудник за надзирателя работ Петр Корнилов со штейгером Гаузом и бергауром Прижимовым (…). А по возврате оттуда 13 числа ноября 1751 года поданным доношением объявили: В вышепоказанной-де (…) шахте под № 3-м воды состоит 7 сажен 1 аршин, от воды шахтою доверху 3 сажени 2 аршина. А по мере-де ватерпасной оная вода в шахте против ленской стоит выше на 5 аршин 10 вершков. Коей-де против ленской в убыли имеется весьма мало. И по усмотрению их (…) вылить той воды всеконечно никак нельзя. А (…) для разведания (Л.387об.) о рудах, по признанию их, пристойно пустить шахту от прежней № 2 шахты, а из штольны восточной подле утесу – до штольны западной (коя в шахте № 3), ибо-де между оными шахтами расстояния немного, а штольны из обеих шахт склонение имеют к одному месту. А между ими не разроблено, и может быть, не осталась ли руда между ими. В чем признавали других мест способнее да и приличнее, ибо оною шахтою по всему берегу от штольны восточной до штольны западной если пройдено будет, то может, не окажется ль руд прежних надежнее.
Чего для (…) паки посланы штейгер Гауз с горными ученики и работники (…). И (…) означенный штейгер Гауз (…) между прежними работами вновь штольну пустил, и с 26 ноября 1751 года разработание чинилось по признакам свинцовых руд к штольне западной (коя в шахте № 3) подле утесу. А руды во оной новопроходной штольне оказывались (…) гнездовые непостоянные – иногда к надежде склонны, а потом по разработании паки прекращаются. И находится между ими пустая земля. (…)
(Л.388) (…) Коих с 1745 по 1751 год накопано разных сортов 12 830 пуд. Да с (…) 26 ноября 1751 по апрель сего 1752 года добыто разных же сортов 1 200 пуд, из которых февраля 26 дня сего 1752 года взято по части. И оные руды по пробам в здешней лаборатории содержат: 1-го разбору – из шахты, которая идет вглубь по признаку, видом голубая глина, свинца [от центнера] 32 фунта, серебра осьмина лота, или знак; 2-го – проходной штольны, которая идет в восток, видом с вохрой бурый камень с крупным свинцовым глянцем, из центра содержит свинца 34 фунта, серебра осьмина лота, или знак; 3-го – из штольны, которая идет в север, видом каменья железоватые с желтым плентом, по пробе из нее промытой из центра содержит свинца 1 фунт, из оной же руды по промывке из 1 ? фунта шлихту явилось 6 золотников, из того железо выбрав магнитом, оставшей[ся] шлихты из центра содержит серебра знак. Да сверх того от всех вышеписанных разных сортов руд взято по равной части, не отбирая прочь дикого камню, [и] чинена генеральная проба, и содержит свинца 11 фунтов, а из того свинца – серебра знак небольшой.
И хотя (…) при показанном (Л.388об.) Верхо-Ленском руднике разработание (…) чрез многие годы происходило (…), и на (…) разведание тех руд (…) кошту из казны произошло немало (…), точию самой материи и богатства надежных серебряных (…) руд (…) не оказалось, и впредь (…) надежды (…) быть не уповаемо (…). Чего ради означенный рудник (…) по определению Якутской заводской конторы сего 1752 года в мае-месяце разработыванием и оставлен. И бывшие при том руднике горные служители и работные люди посланы были сего 1752 года в июне-месяце к разработанию ж серебряных руд на приисканных сержантом Шарыповым и гитен-фервальтером Метеневым местах.
А для караулу (Л.389) на означенном Верхо-Ленском руднике амбара, в коем заготовленного (…) провианта и горных инструментов и прочих припасов имеется немалое число, также и ко охранению от потраты (…) добытых руд и вырубленных (…) во время остановок (…) горной работы дров 160 сажен определено из горных учеников два человека, кои при том находятся и поныне. (…)
(Л.389об.) 1. (…) А по мнению Якутской заводской конторы оные свинцовые признаки (…) надлежит отставить вовсе и имеющиеся при том руднике накопанные руды (…) отдать под охранение (…) Якутской воеводской канцелярии со всем при том руднике имеющимся строением. А вырубленные (…) дрова 160 сажен (…) за указную продажную цену отдать во оную ж (…). Ибо (…) от той канцелярии на казенные (Л.390) градские расходы, яко на угольное жжение и на топление канцелярских печей и прочих казенных квартир дрова заготовляются в немалом от города Якутска расстоянии. А означенные дрова, хотя также имеются в дальнем расстоянии, а именно 150 верст, точию оные водяным плавежом казенными градскими работники на плотах по реке Лене (…) дешевлее и прибыточнее стать могут.
2. Имеющиеся же (…) в амбаре (…) казенный (…) провиант, горные инструменты и прочие припасы до будущей весны иметь по-прежнему за замком и печатью, ибо ныне при здешнем заводе как в провианте, так и в прочих припасах нужды не имеется. А предбудущею весною по вскрытии реки Лены означенные провиант и припасы надлежит приплавить оттоль сюда судном (…).
3. Каковы (…) свинцовые руды имеются, оных взяв по части каждого сорта по 5 фунтов, с надписанием ярлыков для пробы отослать в Канцелярию Главного заводов правления (…). (Л.390об.) (…) И производимой при оном руднике горной работе учиненный чертеж к рассмотрению послать при сем же. (…)
За унтер-шихтмейстера Петр Корнилов.
Подканцелярист Михайло Щипицын.
(Л.391) Роспись Верхо-Ленского рудника рудам (…).
№ 1 – добычи апреля 1752 года; добрая, камень видом бурый с вохрой, с крупным свинцовым глянцем; по пробе из центра содержит свинца 51 ? фунта, серебра осьмина лота.
№ 2 – средняя, видом каменья вохряные и песчаные с мелким свинцовым глянцем; по пробе из центра содержит свинца 13 ? фунта, серебра знак.
№ 3 – плохая, видом каменья серые с желтой вохрой и белой глиной; из центра содержит свинца 2 1/8 фунта, серебра малый знак.
№ 4 – подрудок; из центра содержит свинца 8 фунтов, серебра малый знак.
№ 5 – из проходной штольны из наличия; видом бурая с вохрой; из центра содержит свинца 1 фунт, серебра не содержит.
Вышеписанных руд послано каждого № по 5 фунтов.
За унтер-шихтмейстера Петр Корнилов.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.1137. Л.385-391. Подлинник.
№ 53. 1752 г., декабря 20. Доношение Х.Г. Гауза в Канцелярию Главного правления заводов с жалобой на некомпетентность в горном деле и амбициозность П. Корнилова.
(Л.713об.) Вышереченная Канцелярия соизволит помнить, что я в команде гитен-фервальтера Метенева в Якутские заводы послан, куда мы в 1751 году июня 10 числа и прибыли. А по прибытии моему усмотрел я, что (…) за унтер-шихтмейстером Петром Корниловым и берг-гауэром Степаном Прижимовым тамо много напрасной работы учинено, ибо оными машины и глубокие шахты учинены, которое бы все не надобно было. И тому я противен был, понеже они машину в старый шахт, который при реке Лене находится, построили и из оного фельд-ортом разработали даже до реки Лены. На которое я им сказал, что хотя десять машин тут построить, то воды улить будет нельзя. И о том письменно в горную контору представил. Но оный Корнилов (…) письменно же о себе объявил, что якобы он горное строение и поведение разумеет, на которое ему и указ дан, чтоб он горное строение учреждал (…).
(Л.714) (…) В 1751 году месяца декабря поехал оный Корнилов на железные рудники и привез с собою железную руду (…). По тому я в горную контору призван, дабы подписался, что там работу производить можно1. Но я ответствовал, что оная имеется железная руда, а не серебряная. Однако я с десятью человеки в команде Корнилова на оный рудник послан, чтоб тамо шурфовать. И как туда прибыли, то я два шурфа глубиною в сажень раскопал, где железные руды пресеклись, а на почве объявился песок и глина. И усмотря оное, Корнилову объявил, что тут серебряные руды не найдутся кроме железной, и работа производится напрасно. На которое он меня бранил всячески и сказал, якобы имеет на меня подозрение. При котором были четыре человека работников и оное слышали, а именно Михайло Воронов, Андрей Зарин, Сила Власов, Иван Дартаков. А в контору о том помянутый Корнилов ничего не объявлял2.
И как я о поступках его, Корнилова, гитен-фервальтеру Метеневу донес, то он токмо тому смеялся и все уничтожил, для того что оный Корнилов ему великим другом был, а всегда был противен в том, что я не хотел напрасную работу производить. Командир же Метенев (Л.714об.) находился в меленколии3 даже до смерти своей, и тако никакой защиты от него не имел, а только слышал от него, что якобы я с командою руды объявить не желаю.
1752 года месяца мая послан [был] оный Петр Корнилов командиром, и в команде его я с пятьюдесятью пятью человеками, в Тирчинску и Журавки4 на признаки в двух больших судах, и третие малое судно, в котором оный Корнилов находился, водою даже до реки Тире. И как получили известие, что гитен-фервальтер Метенев умре, то тогда двадцать человек из команды убежало, бояся команды Корниловой. И потом оный Корнилов, отдав мне и подканцеляристу Шипицыну команду, возвратился на завод, чтоб там команду и контору принять. И тако поехал я с командою на рудные признаки. И как туды прибыл, шурфами по горному обыкновению разведал и усмотрел, что тамо никакого прибытку сыскать будет неможно, и надежды в рудах не имеется, для того что дикое и пустое место, и людям жить (Л.715) невозможно, також и лесу к произвождению горного строения достать неможно же, да и травы в великом же расстоянии не находится. К тому же ни сухим, ни водяным путем под опасением лишения живота туда прибыть неможно за великими болотами и [из-за] великих каменных гор, також и за водою. (…) То не надлежало бы с такой великой командой туда шествовать, а надлежало бы только с малыми людьми туды сухим путем ближнею дорогою ехать и разведать, имеется ли надежда в рудах. Но токмо моего предлагания не приняли, а желал только Корнилов великую команду иметь.
Паки же в конторе оный Корнилов письменно требовал, чтоб ему дать шестьдесят человек работников и штейгера и три года сроку к разведыванию, ибо-де подлежало ему делать шахты (Л.715об.) глубокие и проходные великие штольни. А оное чинил он все для своего прибытка, которое могу устно доказать.
И по такой на меня злобе оставил он меня с шестью человеки при реке Тире при находящейся там многой горной снасти и провианте на карауле, которое все напрасно туды свезено. (…) Да и поныне от него много претерпевать должен. То всепокорно слезно прошу за меня всемилостиво заступить[ся], ибо я оной защиты не имею, для того что нахожуся в дальнем и пустом месте на карауле. Також писца не имею, который бы о том обстоятельно по-русски написать мог. К тому ж и российскому языку не доволен, то принужден был сам доношение на немецком языке послать, для того что нужда меня к тому гонит.
При том же в горную контору доносил, что я, быв в пути, внутри повредился и лежу при смерти, чтоб приказать мне на завод приехать для излечения. Но на оное получил приказ, чтоб мне с караулу не съезжать, и ежели (Л.716) мне лекарства потребны, то б я купил на свои деньги. А хотя мне ныне в болезни моей и полегче есть, однако ж без лекарства к прежнему своему здоровью прийти не надеюсь.
Того ради вышереченную Канцелярию вторично всепокорно слезно прошу меня от такого нападения защитить и по сему моему учинить милостивую резолюцию.
На подлинном пишет по-немецки тако:
Штейгер Иоганн Готлиб Хаузе.
Подлинное переводил Андрей Миссет.5
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.1478. Л.713об.-716. Заверенная копия.
№ 54. 1753 г., апреля 20. Доношение унтер-шихтмейстера П. Корнилова в Канцелярию Главного правления заводов об управлении Тамгинским заводом1.
(Л.336) По силе Ея ИВ указу из Канцелярии Главного заводов правления велено мне при Якутском заводе до присылки сюда (…) другого берг-офицера (…) команду и смотрение над заводом и рудниками иметь неослабно. (…) А с прошлых 1748 сентября с 1 числа, 1749, 1750 и 1752 года по июнь-месяц в отлучность со здешнего завода берг-гешворена, что потом был гитен-фервальтер, Афонасья Метенева поручена была при здешнем заводе команда и смотрение мне обще с подканцеляристом Федором Сургуцким2, который приход и расход денежной казны и припасов содержал. (…) (Л.336об.) (…) А как известно, что с начала заведения и действия здешнего Якутского завода в бытность здесь прежних управителей Столова, Соловьева, Аргунова, Ракитова и покойного Метенева3 у содержания прихода и расхода денежной казны и припасов он, Сургуцкий, находился. Из которых управителей, как известно ж, кроме Столова и Ракитова прочие все померли, а Ракитов где находится – неизвестно. (…)
Того ради (…) покорно прошу, ежели (…) определено будет за безнадежностию здешних руд команду отправить в другое (…) место, то б меня кроме Екатеринбурга или поблизости оного в другое место уже не определять, но (…) к свидетельствуемым в Ревизии счетов (…) выправкам определить (…).
(Л.337) (…)
Унтер-шихтмейстер Петр Корнилов.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.1137. Л.336-337. Подлинник.
№ 55. 1753 г., мая 28. Доношение Якутской заводской конторы в Канцелярию Главного правления заводов о затоплении судна команды Х.Г. Гауза в 1752 г.1.
(Л.381) Прошлого 1752 года июня 26 дня при отправлении из Якутска бывшим гитен-фервальтером Метеневым на реку Тыру к разработанию серебряных руд команды (…) отпущено было два дощеника, кои велено было поставить при устье Тыры на Алдане-реке в отстойных и безопасных местах.
А в присланном (…) с устья Тыры-реки от штейгера Гауза от 4 числа августа того ж 1752 года рапорте написано, что за неимением при устье реки Тыры отстойных и безопасных мест оные суда отправлены с устья Тыринского обратно в Якутск с престарелыми и негодными к походу на рудники работными людьми с одиннадцатью человеки за присмотром Якутского полку солдата Бориса Калинина. Кои-де, как в доношении от (…) солдата Калинина объявлено, при проваживании рекою Алданом вниз сильною (Л.381об.) штурмовою погодою унесло возвратно вверх по Алдану-реке и прибило к острову на сухой берег, где стоял оный Калинин с работными людьми сутки. С которого места сживя те суда и переправясь чрез Алдан, плыли от устья реки Алдану рекою Леною возле берег[а]. Тогда-де из оных одно судно случившеюся чрез краткое время штурмовою сильною ветренною погодою разбило и возле берегу погрузло. Коего-де из воды уже никакими мерами поднять было невозможно. Да и другое судно едва спасли бывшие же при сплаве судов (…) кормщики Федор Соколов, Иван Губаков и работные люди Иван Васильев с товарищи.
В Якутской заводской конторе в допросах каждый порознь сказали: Во время-де спроваживания объявленных казенных двух судов с Тыринского устья по Алдану-реке в разные времена, не доплыв Никольской заставы, были великие погоды. А чтоб те суда не потратить, бывший с ними солдат Калинин и они в сохранении судов имели неусыпное старание и беспокойство. И при переправе на устье Алдана те суда с людьми унесло вверх по Алдану к острову, где стояли за погодою одне сутки. И пошед оттоль Леною случившеюся вдруг сильною штурмовою погодою одно судно разбило, и по всекрайнему их (Л.382) (…) старанию спасти и поднять из воды того судна никак не могли.
И того ж 1752 года сентября 14 дня (…) для осмотру и свидетельства того утопшего судна посылан был (…) к устью Алданскому якутский казак Лука Зыков. И велено было ему, ежели оное утопшее (…) судно погодою вовсе не разбило и не унесло (…), то неможно ль сыскать способу довольным числом людьми на берег вытащить. И буде такой способ сыщется, то для подъему того судна собрать ему живущих около того ясачных иноземцев и, подняв из воды, поставить на балки до весны.
По возврате же оттоль (…) казак Лука Зыков (…) объявил: Повыше устья реки Алдана на Лене, расстоянием от Якутска на пример с 200 верст, усмотрено им якорное дерево и половина мачты да руль, кои замыло песком возле берегу. А судна и судовых досок нисколько не нашлось. (…)
Унтер-шихтмейстер Петр Корнилов.
Подканцелярист Михайло Щипицын.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.1137. Л.381-382. Подлинник.
№ 56. 1753 г., августа 17. Доношение П. Корнилова в Якутскую заводскую контору об освидетельствовании Тыринских рудников и окрестностей.
(Л.419) Сего 1753 года июня 9 дня по силе присланных в Якутскую заводскую контору (…) от гитен-фервальтера Петра Яковлева1 сообщений и от Якутской воеводской канцелярии промемории о имеющихся по реке Тыре (…) серебряных приисках, о которых (…) рассуждение оного Яковлева объявлено. (…)
(Л.419об.) (…) По мнению его, (…) надлежит на тот № 1 прииск паки съездить с пристойною командою горных служителей одному из штейгеров и, работою разведав (…), описать, какое оной серебряной руды довольство, и как идет – гнездами ль, пластом или жилами, какою широтою и как глубоко, и сколь далеко протяжение, и склонение свое куда имеется. (…) А если-де из оных штейгеров коего-нибудь Якутская заводская контора признавает в сумнительстве (…), съездить и во всем том деле предводительствовать самому управляющему (…) унтер-шихтмейстеру Корнилову.
(Л.420) (…) При чем наивящее примечать должно, какие там имеются к житию человеческому угодья, яко: разных родов леса, и из них есть ли довольство (…) на употребление горных работ, на дрова и угольное жжение и на прочие разные поделки; довольно ль пашенных земель, в коих расстояниях от рудников и при каких урочищах, також и сенных покосов; и есть ли какие речки, на которых водою действуемому заводу построиться было [б] можно, и по тем речкам можно ль чинить плавеж лесу и прочему судовому ходу, или что надобно зимним путем доставить – можно ль же; и около тех мест в каких расстояниях какие обитают народы и чем питаются. При том же наведаться, какие в лесах разных родов звери, а в реках рыба, и каким довольством в какие времена бывает.
И по силе (…) сообщения (…) на вышепредъявленные серебряные сержанта Шарыпова и гитен-фервальтера Метенева прииски я, унтер-шихтмейстер (Л.420об.) Корнилов, (…) со штейгером Гаузой и с шестью человеки горными ученики ездил, и разработание и свидетельство мною во обществе со штейгером Гаузом, елико возможно (…), чинено было. А что по осмотру и свидетельству моему явилось, о том значит ниже сего:
На Тыринский рудник прибыл июля 8 числа и в разработанных прошлого 1752 года летом штейгерами Гаузой и Пермяковым ширфах свидетельствовал. (…) В прежнем разработании № 1 и 2 никаких рудных серебряных и свинцовых знаков вглубь и в гору нет; в 3-м и 4-м номерах в наличии по белому кварцу в вассер-кисе значили[сь] малые свинцовые блес[т]ки. А над ширфом № 4 выше в гору в 2-х саженях, то есть в пятом месте (о котором прошлого 1752 года (…) от штейгера Гауза и Пермякова в доношении и журнале ничего не упомянуто), усмотрена мною кварцевая жила толщиною от 3 до 7 вершков, в вышину 2 аршина 1 вершок, а в нем гнезда свинцового мелкого глянцу. А в прочих около означенных приисков (…) местах (Л.421) (…) никаких признаков (…) не явилось. И 9 числа июля, для совершенного разработания оставя горных учеников двух человек, приказано было, чтоб им до приезду моего обратно с Шараповского рудника в вышеписанных 3-м, 4-м и 5-м ширфах, также и в прочих местах по показанию моему разрабатывать и вновь приискивать.
А 10 числа июля со оного рудника отправился я на Шараповский рудник обще со штейгером и прочими горными ученики и прибыл 13 числа того ж месяца. Прежде разработанные ширфы осматривал, а по осмотру моему явилось, [что] оные ширфы осыпью засыпало. Кои тогда ж приказано расчистить, и, расчистя, явилось: те ширфы имеются в крутой и высокой осыпной горе в диком голубом камню. Второй ширф (который Метеневым назван 1-м ширфом, а штейгером именован с приходу от ключа 2-м; Метеневым же по доброте руды верхний ширф, а не нижний назван 1-м ширфом; и тако между ими явилось несходство и званиями размена) вверх по течению ключа состоит высотою от течения воды крутым (Л.421об.) положением 15 ? сажен. Второй, по течению ключа вниз, высотою от подошвы водного течения 25 сажен. Между оными приисками расстояния 15 сажен. Та гора высотою на пример 300 сажен, а подлинной меры той горе за крутостию и осыпными каменьями учинить весьма опасно (…).
Верхний ширф под осыпью в голубом крепком камню разработан прежнею работою вдоль по горе 2 сажени, в гору и вглубь 1 ? сажени. В нем в наличии жила кисовая с диким твердым плентом и свинцового глянцу с небольшими гнездами на пример одной осьмины [1/8] или меньше до 1 фунта, кои лежат редко. Оная жила шириною в пол-аршина, вышиною 2 аршина. Да около той же кисовой жилы по обеим сторонам оного ширфу в голубом камню имеются блей-гланцевые тонкие и весьма редкие прожилки с небольшими ж гнездами.
13 и 14 чис[е]л по вышеобъявленной кисовой и плентовой между голубым камнем крепкой жиле (которая так крепка, что напоследок кирки уже нисколько не стояли) разработано в гору 1 аршин (Л.422) 6 вершков, в вышину 2 с полу-аршином, в ширину 2 аршина. Оная жила сначала шла как выше объявлено, а в гору уменьшилась. И по вырабатывании в гору 1 аршина 6 вершков осталась в наличии в вышину в 1 ? аршина, в ширину от 6 до 8 вершков. В коей остались малые и весьма редкие в колчедане гнезда, о коих выше сего уже объявлено. Склонение же та жила имеет в гору прямо на 11-й час2. А прочие той жилы посторонние прожилки пришедшими со обеих сторон твердого камню утесами, кои сходятся в одно место, выживает3. И остались в наличии в трех местах прожилочки длиною от ? аршина до 7 вершков. Да в двух местах два гнезда на пример от одной осьмины до фунта. А более (…) в вышеписанном ширфу и около оного серебряной, блей-гланцевой и других руд (…), кроме другого ширфа, нигде нет, и мню, по довольному свидетельству и прииску (Л.422об.) не явилось.
И более вышеобъявленного разработания вглубь в гору без укрепления ширфа работать всеконечно невозможно и не допущает. Ибо когда работник в ширфу бьет молотом в керку, то имеющиеся вверху и по бокам ширфа, то есть от стен и сверху каменья, а особливо с самого верху горы в ширф каменья часто падали, и предлежала крайняя опасность, чтоб кого из работных не убило. Ибо над ширфом имеется камень разборный слоеватый, а над ним даже до самого верху горы более 260 сажен осыпного и пребезмерно рохлого с крупными каменьями превеликое множество. К тому ж оный лежит весьма круто – так, что от ключа к ширфам простому человеку с великою трудностию едва всходить можно.
1-й ширф, то есть с приходу на рудник от ключа ближний, а Метеневым именован 2-м ширфом, где прежде Метеневым работа производилась, разработания нисколько не знать, но осыпью все заровняло. То место 15 и 16 чис[е]л хотя с великою опасностию и расчищали, но расчистить нисколько не могли, ибо над оным ширфом осыпного каменья, (Л.423) мелкого и крупного, превеликое и чрезвычайное множество. К тому ж когда человек в корытце гребком нагребает щебню, то в то время от пребезмерной крутости с самой горы осыпь движется и в ширф наполняется, а большие каменья чрез ширф так сильно бегут (что поставленный для того нарочный человек караулит, когда сверху горы осыпь чрезвычайно станет движиться, и с нею большие каменья побегут, дабы работным весть подать, когда он скажет, чтоб береглись от каменья), что едва человек может усторониться. Отчего предлежала крайняя опасность, дабы работным людям от того не учинилось гибели. А чтоб тот способ сыскать, дабы осыпь не сыпалась, или б паче того крупные каменья все без остатку спустить под гору, того всеконечно учинить неможно, ибо его весьма много и лежит толсто.
А далече ль материк горы, и какая гора внутри – матерой ли камень или щебень разборный – того за чрезвычайною толстотою лежалого на горе осыпного мелкого и крупного камня познать никак нельзя. К тому ж на оной горе ни земли, ни глины, ни травы, ни лесу, чем бы оный камень могло держать, нисколько нет. И так сказать, что подобных сей горе ни в каких действуемых рудниках быть не уповаемо.
А в 1748 году во время бытия на оных Шараповских приисках берг-гешворена Метенева при том ширфу работа произвожена была (как о том бывшие со оным Метеневым горные служители мне сказкою объявили) таким временем, понеже-де (Л.423об.) во оное их бытие, то есть в июне-месяце, на той горе снег еще был, и с полудни от солнечного сияния таял, и вода на осыпь бежала, а к ноче с тою осыпью вода застывала, и тем осыпь держало, ибо камень еще был под снегом мерзл. И работа производилась по утрам до полудня, поколе осыпь не растает. А как пригреет, то в то время во оном ширфу не работали, за тем что осыпь сыпалась, и водою ширф наполнялся. А после того, как уже весь снег растаял и осыпь стала тала и каменьем [шурф] засыпался, то уже им и укрепить было никакими способы невозможно. Чего ради Метеневым оный работою оставлен и бывшие служители переведены были на другой ширф.
Да и сего 1753 года в бытность мою ко укреплению вышеписанных ширфов, и чтоб опасности не было от осыпного камня, полезных способов сыскать не мог, для того что во близости около вышеписанной горы лесу не имеется. Хотя же в одну сторону в 2 верстах в пади немного и есть, но ко укреплению ширфов за тонкостию не годен. Да он же и дупленист. В другую сторону, к востоку, в расстоянии на пример в 3 верстах лес лиственничный есть, но не весьма довольно. Из которого годного на горное употребление хотя на первый случай сыскать и можно ж, точию оный от рудника состоит за высокими осыпными ж каменными горами. И к самому тому (Л.424) прииску падью место весьма тесное и каменистое с порогами. Паче же всего пребезмерно высоким и крутым хребтом, по которому и простые пешие люди с великим трудом всходили, лесу доставать нельзя. Чего ради, ежели бы можно было, надлежало [бы] оный путь напередь расчистить, и сделать [в]звозы, и к самой горе, поколе полого, обыкновенными лошадьми лес возить. А чрез гору также бы, изровня крутые места, и нас[т]лать длиною сажен со 120 деревянный мост и сделать вороты, ибо гашпилями не поднять. Лес подымать на гору теми воротами, снастьми, а оттуда до Шараповской горы, паки учредя путь и нас[т]лавши мост же длиною с 500 сажен, и по тому также обыкновенными лошадьми возить или довольным числом людьми таскать. А на Шараповскую гору к ширфам за крутостию оной горы и осыпным каменьем всеконечно людьми и на вороты лесу, также и на укрепление оных воротов брусья и прочего (Л.424об.) людьми первым случаем без воротов поднять всеконечно невозможно, ибо камень пребезмерно рохл, и бревно может верхним концом зарыться в камень и камнем засыпаться. А чтоб при том подъеме, также в косогоре, людям быть так, как и в прочих местах обыкновенно люди бывают, и под концы подкладывать небольшие тонкие жерди или рычашки, дабы бревно по оным легче тащить, то всеконечно быть людям при оном за крутостию горы и осыпным каменьем неможно.
А чтоб сделать на оную гору отлогий звоз, то оного (…) учинить никак невозможно. И ежели бы оное (…) все исправлять по надлежащему и лес доставать ко укреплению ширфов, и работу производить, то оное строение и укрепление мостов и прочего довольным числом людьми может продлиться до снегов, ибо в тех местах в первых числах сентября повсегодно бывает зима, и великие снеги нападают, о коих мне объявляли Охотского ведомства ламутки, кои в те места по осеням ходят (Л.425) на промыслы звериные.
Также и от проводника якута Игидейской волости Истеря Магусова, что в тех местах как по рекам Тыре, так [и] по Халые, Сетенге4 и по прочим речкам в хребтах снеги каждогодно с начала сентября, а много ж случается, что и с 20 числа августа нападают и, не стая, лежат и продолжаются по июнь-месяц. Что и прошлого 1748 года в поездку тогда берг-гешворена, а потом был гитен-фервальтер, Метенева служители и бывший при том проводником вышеписанный якут Истерь Магусов объявили, что в Петров пост снег по падям в сажень, также и по ровным местам с прогализинами5, хотя не весьма толст, токмо был же. И на гору ходили разрабатывать по снегу на лыжах.
А прошлого 1752 года в поездку штейгера Гауза с командою выпал снег августа 18 числа, о котором те ж охотские ламутки мне объявляли, что он уже до сего 1753 года лета не стает. Да как мне и самому есть небезызвестно, и всем бывшим при Тыринской горной пристани: снег выпадший, (Л.425об.) коим они от самого рудника Шараповского даже до Тыринской пристани ехали, – оный не стает. И потому знатно, что в тех местах лето бывает не более полутретья месяца. Снег же в вышеписанных Тыринских хребтах и на Шараповском руднике, как ламутки ж объявляют, (…) в падях более двух сажен. Что мы и видели сего года летом в июле около 15 числа. И между горами есть такие места, что снег и не тает. А по рекам во многих местах мы видели от льдов накипни.
И ежели бы к добыче лесу по вышеписанному вороты делать, и мосты мостить, и путь, пороги и звозы ровнять, то оное может продлиться до снегов, или во весь август и сентябрь-месяцы. А в сентябре на лошадях от Шараповского рудника к Алдану уже и выехать не уповательно, как выше сего объявлено. А в зимние времена при оных рудниках быть всеконечно нельзя, ибо в тех местах, как ламутки ж объявляют, стужи бывают чрезвычайно великие и снеги весьма глубокие. И ежели поколе снеги (Л.426) не пали, и до студеных морозов вдаль в гору шахтами и штольнами не заработаться, то всеконечно зимою (…) работным людям быть невозможно. Да к тому ж хотя ко укреплению ширфов в лесу и в прочем было [бы] беспрепятственно, и разрабатывать было можно, также и руды не только (…) гнездами, но хотя бы превеликие были жилы, или так сказать, что хотя б и вся Шараповская гора была блей-гланцевая руда, то оную к Алдану, где бы должно быть заводу, вывозить ни коньми, ни водою невозможно и не допустит (…).
Близ того рудника и по рекам Халые, Сетенге и Тыре даже до Щек, расстоянием от оного Шараповского рудника 246 верст, приличных и удобных мест, где б действуемому водою заводу быть, нет. Ибо реки каменные6 течение имеют пребезмерно быстрое, на коих плотины никоим образом утвердить не уповаю. К тому ж для укрепления оной ни земли, ни глины (Л.426об.) нисколько нет. Также дерну, каков употребляется при креплении плотин, так чтоб оного было довольно, нет же. А местами хотя и есть, да и тот не действительный дерн, но тундра.
О лесах.
Лес имеется в тамошних местах, а именно: от реки Тыры с устья речки Сетенги до Шараповских приисков по падям лиственничный мелкий, низкий и редкий, и по большей части дупленистый и сухой. Из которого на заводское строение годного нисколько не имеется. А по горам, между которыми течение имеет речка Сетенга, и по оной лесу лиственничного и прочих родов нисколько нет. По островам реки Тыры лес имеется тополевый, ветловой и лиственничный. Из оных на некоторых островах и весьма в редких местах в длину от 3 до 4 сажен, а в отрубе от 4 до 6 вершков сыскаться может, точию весьма мало и редко, и не на многих островах. Да он же не в одном месте, но состоит в дальних расстояниях по течению (Л.427) реки Тыры. А по горам и падям толстого, против вышеписанного от 4 до 6 вершков в отрубе, ни из каких родов лесу нисколько нет.
Подле рек Тыры и Халыи по забокам в падях и по косогорам лес лиственничный тонкий, мелкий и низкий, и весьма редкий, и по большей части дупленистый и сухой. Из которого на заводское строение годного нисколько нет же. Также на дрова и угольное жжение, чтоб углем действуемый завод содержать, нечем.
О водяном пути7.
(…) Местами ж имеются немалые пороги, которых, следуя водою, миновать неможно. По которой не точию большими судами, которые б могли тягости поднять от 10 до 40 пудов (…), но для частых шиверистых и весьма мелких проток и малыми лодками-однодеревками (…) до устья реки Халыи, коя отстоит от реки Алдану (Л.427об.) во сте верстах, а от оной вверх по Тыре и по Халые, от 5 до 10 пудов ходу никоими образы не даст. (…) А в дождевые и непогодные, то есть в ненастные времена водою так оная довольна (…). Провиант на рудники, а с рудников к Алдану руду всеконечно водою ставить нельзя.
О сухом пути.
Чтоб вьючными на лошадях поднимать, путь имеется от Алдана до Щек, то есть до превысоких гор, расстоянием 60 верст.Путь имеется болотными и весьма топкими (Л.428) местами. А от Щек до речки Сетенги путь имеется по Тыре-реке по горам и крутыми косогорами, по коим имеется тундра, а под оною лед, и между тундрою глубокие проросли, которыми так трудно и опасно следовать, что многие лошади от оных ноги себе ломают. И за неимением кормов, трудного пути и чрезвычайно крутых подъемов, от камешнику, по коему следуя, копыта обтирают до самого мяса, от чего и пропадают.
Местами ж имеются болотные и весьма топкие места, на коих мелкая, редкая лиственничная чаща. А от устья речки Сетенги к Шараповскому руднику до вершины оной и с вершины малой речки Халыи даже до устья речки Каменки8, а по оной до Шараповского рудника путь лежит по оным речкам по камешнику, и по горам, и по крутым и весьма опасным косогорам, на коих горах ни лесу, ни травы нисколько нет. Но из них на редких горах имеется тонкий белый олений мох.
О конских кормах.
(Л.428об.) От Алдану до Щек расстоянием 60 верст кормы конские по болоту имеются в трех местах на болотах, коих стать может лошадей на 100 в один путь с возвратом, да и то только ночевать9. А от Щек даже до речки Сетенги местами корм на пример лошадей на 80, точию не в один конвой и не на одних кормовищах, в один путь и с возвратом, хотя и с нуждою, но однако будет. А местами расстоянием верст по 30 и больше должно лошадям питаться таловым и тополевым листом. А по речке Сетенге, расстоянием верст с 40, кормов нисколько нет. В вершине Халыи близ Караульного камня, то есть на половине пути от Тыринского до Шараповского рудника 115-и верст, имеются два острова небольшие, кои между собою имеют расстояния в 3 версты, корм имеется в один путь с возвратом на 50 лошадей, да и то только также ночевать быть может.
Того ради, ежели бы добыча серебряных руд при Шараповских (Л.429) рудниках была беспрепятственна, и было бы оной довольно, то б должно тое руду вывозить к Алдану, где б можно было завод строить. А на проплавку той руды на пример хотя б понадобилось с 5 тысяч пудов, то за неимением водяного пути надлежало б тое руду ставить верховыми вьючными лошадьми. И для подъему той руды потребно б [было] лошадей тысяча, считая по здешнему обыкновению (как отсюда в Охотск и прочие места провиант становится), на каждую лошадь по пяти пудов, а за подводу – три лошади. Да у пяти лошадей проводник и с лошадью. Итого конвою 1 200 лошадей. Да сверх того быть для такого трудного и чрезвычайного пути заводных10 на десять лошадей по одной. Всего в том пути 1 300 лошадей.
И по тому признавается, что тем лошадям (…) за неимением травяных кормов видимая гибель, а ясачным иноземцам разорение, понеже в том пути кроме оленных кочующих и прохожих малого числа Охотского ведомства ламуток других народов живущих, ни конных, ни оленных, нет. (Л.29об.) А кроме вышеобъявленных малых и недовольных кормов по рекам Тыре, Халые, Сетенге и Каменке и около Шарыповского серебряного рудника даже до самого Алдану сенных покосов ни на одну копну накосить не сыщется.
Скотских выпусков, рыбных ловель, пашенных земель и других полезных к человеческому житию угодий – ничего нет. А объявленные ламутки ходят для промыслов звериных и ловят диких оленей, баранов, медведей, волков, лисиц, росомах, рысей и прочего зверя, кроме соболей и сохатых, от коих и питаются. Также и одежду имеют от оных же зверей.
И хотя я при показанных Шараповских приисках всеми мерами по присяжной своей должности старался (…), точию означенные Шараповские рудные прииски прочим не суть сравнительны, но пребезмерно (…) (Л.430) (…) трудны. (…)
Сверх же того бывший со мною (…) саксонской нации штейгер Крестьян Гауза подпискою объявил, что он к разработанию по знаемости своей в горном произведении науки сверх вышеобъявленного от меня других полезных способов сыскать не может, да и прочим-де его братье-штейгерам к лучшему произведению порядка при том руднике не учредить (…). При чем советовал оный штейгер и все горные служители, дабы горную работу за (…) безнадежностию руд, как то он чрез свою науку по положению мест заприметил, (…) до указа оставить. (…) (Л.430об.) (…) Чего ради при тех Шараповских приисках более (…) разработывания уже мною не было. И данным от меня штейгеру Крестьян Готлоб Гаузу приказом велено было около тех приисков в пристойных других местах руды приискивать. На что мне от него, Гауза, объявлено, что около (…) рудных мест прииск им (…) чинен, и вновь руд не отыскалось.
Того ради с тех рудных мест с командою на Тыринские Метенева прииски отбыл 18 числа июля. И следуя по пути, лежащему в горах и по падям, прииск мною чинен был, точию никаких серебряных руд в сыску не нашлось. И прибыл на оный 22 числа.
Оставленные от меня для разработания и прииску горные ученики мне объявили, что (…) в прежде разработанном прошлого 1752 года над 4-м номером в 2 ? саженях (Л.431) рудном месте, на коем оставлены были для разработания по кварцевой жиле с блей-гланцем, разрабатывали, а по разработанию явилось: Оная жила в гору шла наперво длиною 1 сажень 2 с полу-вершком, а шириною от 3 до 7 вершков; а напоследок [час] от часу уменьшалась и пресеклась – в гору, вглубь и по сторонам знаков серебряной руды нисколько не осталось. Также и в других местах, где мною приказано было, в семи местах ими по вассер-кису ширфовано, точию во оных ширфах вглубь знаков никаких нет и не осталось.
А 23 числа обще со штейгером Гаузом прежние работы, также и обысканный мною ширф, в коем имелся блей-гланц, и прочие вновь разработанные ширфы мною свидетельствованы, точию вглубь и в гору (…) знаков никаких не осталось. Чего ради приказано было штейгеру Готлоб Гаузу выше и ниже тех прежних Метенева приисков по горам, падям и в других местах ходить и приискивать серебряных руд. А сам я для того ж пошел (Л.431об.) с прочими ученики против прежних Метенева приисков на заречной стороне в пади. Расстоянием от тех (…) приисков в 2 верстах усмотрен белый кварц, а в нем свинцовые небольшие знаки. Который приказано было мною разрабатывать. И при том разработании от вышеписанного ширфа по оной же горе вверх по ключу в 5 саженях обыскан такой же кварц, в коем также имеются блей-гланцевые гнезда. Точию в первом ширфу в гору жила кварцевая со свинцовым глянцем шла 1 сажень с полу-аршином, [а] во втором ширфу кварцевая ж жила шла в гору 1 аршин 6 вершков. Точию оные пресеклись в гору и вглубь – знаков серебряной глянцевой руды нисколько не осталось. Чего ради как по оным горам и падям, так и по другим поблизости оных рудников [местам] мною во обществе с горными ученики прииск чинен был, точию нигде в других, кроме вышеписанных мест, серебряных руд и подобных им знаков не обыскано.
Чего ради 30 числа июля, оставя штейгеру Гаузу письменный приказ (…) (Л.432) (…), чтоб меня он при тех рудниках, поколе еще снеги не напали и завезенного провианта достать может, с командою с горными ученики остался и в прежних ширфах, где еще знаки есть, вдаль в гору и вглубь ширфами, а где потребно будет – шахтами и штольнами, разрабатывать. Также и вновь по падям и горам близ оных рудников и в дали отъезжать и приискивать. И для того ж прииску в другие стороны, где самому время не допустит, посылать из горных учеников, коим велеть также приискивать. А где им, Гаузом, или другими найдены будут серебряные [и] свинцовые руды или оных знаки, те места разрабатывать по горному обыкновению. И буде в тех новоприисканных местах золотые и серебряные руды и металлы и минералы и прочие разных вещей агатовых и прочих цены достойных и куриозных каменьев, в коих по (…) его, Гауза, усмотрению прочность надежная и государственная польза им признается (…), то б о том в Якутскую заводскую контору (…) рапортовал немедленно (…)11.
(Л.432об.) (…) А того июля 30 числа я, унтер-шихтмейстер Корнилов, с одним рудокопщиком отправился (…) к Алдану-реке, где казенные зимовье и амбар имеются. И прибыл 8 числа. Оттоль в Якутский завод отбыл 9 числа и прибыл (…) 15 числа того ж августа. В поездке со означенных Тыринских рудников до Алдану по горам, утесам, падям по реке Тыре и впадающим во оную другим рекам и речкам, а от Алдану к Якутскому заводу по пристойным местам, также по реке Амге, Татте, Танде, Соле и прочим речкам, где принадлежало серебряным [и] золотым рудам и прочим металлам и другим куриозным вещам, коих о прииске генерально (…) указами, Берг-привилегиею и [Берг-]регламентом повелено, прииски мною чинены, точию оных руд и вещей мною в сыску и ни от кого во объявлении не бывало. (…)
(Л.433) (…) А взяты мною из разработанных мест – приисков сержанта Шарапова и гитен-фервальтера Метенева, также из новоприисканных мною – серебряных руд по части для пробы. Также и учиненные мною тем приискам чертежи при сем объявляю.
У подлинного доношения по листам писано тако:
Унтер-шихтмейстер Петр Корнилов,
подканцелярист Михайло Щипицын.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.1137. Л.419-433. Заверенная копия.
№ 57. 1753 г., октября 20. Из доношения Якутской заводской конторы в Канцелярию Главного правления заводов об израсходовании запасов полосового железа и нецелесообразности возобновления железоделательного производства на Тамгинском заводе. Роспись привезенных П. Корниловым с Тыринских рудников и опробованных рудных образцов.
(Л.413) (…)1
(Л.415) (…) По указу из бывшего Сибирского Обер-бергамта2 от 22 августа 1732 года для бывшей Камчатской экспедиции в Якутском уезде построен был железный завод, который (…) за остановлением Камчатской экспедиции был не в действии, но оный завод со всем строением в прошлом 1748 году вешнею сильною водою снесло (…). На что (…) от Канцелярии Главного заводов (Л.415об.) правления от 15 числа ноября 1749 году указом здешней заводской конторе в починку завода и вновь к построению вступать не велено. А потребные к горному произведению горные инструменты и другие в продажу партикулярным людям припасы деланы были из оставшего[ся] от Камчатской экспедиции железа, коего по сентябрь-месяц сего года за употреблением в расход нисколько не осталось.
А в дело железа (как по присланному (…) из Канцелярии Главного правления заводов от 29 апреля 1752 года, полученному (…) сентября 29 числа указу велено бывшему гитен-фервальтеру Афонасью Метеневу (…) сколько когда к строению в Якутску судов железа потребно (…) будет – делать оное по требованиям и отпущать за деньги (…), ибо здесь (…) железо делать умеющие есть) здешняя заводская контора (…) без точного указа вступить была опасна. Ибо железные руды (…) имеются от завода в дальнем расстоянии, а именно во 150 верстах, и для плавки оных плавильных печек готовых нет. Чего ради строение оных, добыча руд, (…) к спуску оных руд с горы, как и прежде сего бывало, (…) сум сырой кожи до десяти (…) – будет коштовать в немалую цену.
(…) К тому ж нынешним летом (…) к разведанию серебряных руд (…), также к спроваживанию сверху Лены с бывшего рудника провианта и других припасов и к поставке про казенных лошадей (Л.416) сена из горных служителей свободных почти нисколько не было. А двое (…) мастеров употреблялись к кузничной работе к делу потребных в Якутскую воеводскую контору припасов.
Ныне же за наступившим осенним студеным временем как строения печек, [так] и плавки железа по здешнему студеному месту производить уже неспособно. Да и напредь сего, когда Якутский завод в действии был, в зимнее время (…) плавки с октября по май, а ковки железа с ноября по март-месяц не бывало, потому что печки и весь их фундамент снаружи студен, и от того железа нисколько не выходило. Да и мастеров тех, кои напредь сего при плавке железа были, здесь уже нет, но из них двое человек Семен Коренев в 1746-м, Данило Марков [и] из ссыльных Ефрем Бочарников в 1737-м годах померли, а другие из ссыльных отосланы в Якутскую воеводскую канцелярию (…). Хотя же из ссыльных один в городе Володимер Елфимов, другой из ссыльных здесь при заводе Евдоким Плодизников и имеются, точию из них Елфимов за древнею старостию при плавке железа уже быть не может, [а] Плодизников плавки железа совершенно3 не знает, ибо при учинении (…) пробы малою ручною печкою из 5 пуд руды (…) крички вышли в 20 фунтов.
Заводская же контора признавает, что хотя б и умеющие плавить железо были, то оное не дешевлее 1 рубля 20 копеек [становилось]. Ибо когда и плавильные печки были готовые, также и колотушечный молот, под коим из тех выплавленных криц ковано было железо водою, а не ручными молотами, оное ценою и с процентом было в 77 копеек пуд. А ручными молотами, мастера показывают, что не нижее станет 1 рубля 20 копеек пуд, для того что у кричного железа угару будет прежнего более. К тому ж и не столь поспешно будет от ручных молотов, как большим колотушечным молотом прежде сего ковано было.
И за тем за наступившим студеным временем, дабы находящиеся здесь мастеровые и работные люди, кои на своем пропитании быть не желают, праздны (Л.416об.) не были и напрасно из казны жалованья не получали, требовано от Якутской воеводской канцелярии на дело потребных (…) судовых и прочих припасов полосового железа 50 пуд. Кое и прислано, ценою с провозом по 1 рубль 24 копейки пуд. А к делу означенных припасов определено и находится при 4 горнах мастеров двое и горных служителей 6, а на каждом горну по 2 человека – всего 8 человек. Отчего хотя в казну прибыли нет, но производимое тем мастерам и работным людям управительское – приказных людей [и] конторского сторожа – жалованье конторский расход в казну возвращает, и те припасы ценою обходятся от 12 до 15 и до 25 копеек фунт (…).
Прочие же служители находятся из горных учеников (…) у возки угля, дров и прочего, кои употребляются временно по 1 и по 2 человека. А когда не случится на конюшне работы, оные употребляются в кузничные работы. При Тыринской пристани у провиантского амбара и казенных лошадей – четверо, отпущено на свое пропитание – 6, а за тем достальные 3 человека употребляются при заводе в караул. Штейгер Гауза находится праздно без дела; (…) жалованье по окладу его производится полное. А горным ученикам на праздное время для пропитания, когда не случится работ, – половинное (…). А ежели все то производимое жалованье располагать на деланные припасы, то оные могут стать в высокую цену (…).
(Л.417) (…) Здешняя заводская контора признавает, что вышеобъявленные сержанта Шарыпова и гитен-фервальтера Метенева и прочие серебряных руд прииски (…) действием вовсе оставить надлежит, и имеющиеся при заводе и в прочих местах припасы [и] казенное строение со всем отдать в ведомство Якутской воеводской канцелярии, а находящихся здесь служителей обратить в другие места (…).
Унтер-шихтмейстер Петр Корнилов.
Подканцелярист Михайло Щипицын.
(Л.417об.) Роспись посланным
в Канцелярию Главного правления заводов
рудам, и что оные по здешней пробе содержат4.
Прииску Шараповского:
1 разбору – блей-гланц с купфер-кисом и серым камнем; из цент[не]ра – 45 фунтов свинца, серебра 2 ? лота. [Видом блей-гланц с купфер- и вассер-кисом и блендью; свинца с медью 9 фунтов, сребра ? лота.]
2 разбору – купфер-кис с свинцовым крупным глянцем; содержит из центра – свинца с медью 12 ? фунтов, серебра 1 лот. [Малая часть блей-гланцу, с блендью, с вассер-кисом; свинца 2 фунта, сребра ничего не содержит.]
3 разбору – плент, или бленде, с купфер-кисом и серым камнем, и в нем малая часть блей-гланцу; из центра свинца с медью 2 ? фунта, серебра пол-лота. [Малая часть блей-гланцу в бленде и вассер-кису; свинца ? фунта, сребра не содержит.]
Прииску покойного Метенева:
1 разбору – над ширфом № 4 в 5-м месте, где усмотрено унтер-шихтмейстером Корниловым; кварц с вассер-кисом и в нем мелкий свинцовый глянц; содержит из центра свинца с медью 6 фунтов, а из того свинца серебра знак. [Блей-гланц мелкий с вассер-кисом в белом кварцу; свинца ? фунта, сребра не содержит.]
2 разбору – того ширфа последней добычи; кварц с вассер-кисом: содержит из центра серного угару 9 фунтов, серебра не содержит. [Кварц с вассер-кисом; серного угару 20 фунтов, сребра не содержит.]
(Л.418) Прииску унтер-шихтмейстера Корнилова
за рекою Тырою,
от прииску Метенева в 2 верстах:
1 разбору – кварц с вассер-кисом и с мелким свинцовым глянцем; содержит из центра свинцу 8 ? фунта, а из того – серебра пол-квинделя. [Блей-гланц мелкий с вассер-кисом в белом кварцу; свинца 1 фунт, сребра не содержит.]
2 разбору – кварц с вассер-кисом; из центра содержит серного угару 11 ? фунтов, серебра не содержит. [Кварц с вассер-кисом; серного угару 11 фунтов.]
Петр Корнилов.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.1137. Л.413-418. Подлинник.
№ 58. 1753 г., октября 29. Рапорт Якутской заводской конторы в Канцелярию Главного правления заводов о количестве казенных лошадей в своем ведомстве, об утонувшем мерине при Тыринской пристани и продаже старых лошадей якутам.
(Л.91) (…) Куплено бывшим гитен-фервальтером Афонасьем Метеневым в прошлом 1752 году апреля 20 числа в казну для возки (…) на шахты и штольны лесу (…) пять лошадей ценою на 47 рублев. Да при заводе имелась в работах взятая в прошлом 1736 году в казну от надзирателя Ракитова за казенную доимку (...) одна. Другая в 1742 году куплена за 5 рублев. Итого лошадей семь, ценою обще все 55 рублев 20 копеек. Из которых четыре лошади – при Тыринской пристани, а три находятся при здешнем заводе.
(…) От унтер-шихтмейстера Петра Корнилова (…) в обратном его прибытии от разработания (…) Шараповских и Метеневых серебряных рудных приисков на Алданскую горную пристань усмотрено (…), что имеющиеся при той пристани купленные (…) лошади прошлого 1752 года с апреля по сентябрь-месяц сего года ни в какие работы не употребляются, и к присмотру оных определен из конюхов один человек. (…) А (…) те лошади были куплены для горных повозок и переезду с рудников на завод, а с заводу на рудники. А как там усмотрено, что на (…) (Л.91об.) рудники по реке Тыре даже до самого Шараповского рудника (…) чтоб на тех лошадях горных служителей и провиант возить, весьма опасно (…). Да к тому ж при тех рудниках за остановлением действия никакой надобности нет.
Того ради приказано им было тех (…) казенных лошадей (…), переправя чрез Алдан-реку с подводными лошадьми, кои были в походе на рудные прииски, вести в Якутский завод. По чему переправа наипервее подводным лошадям, а на последок и казенным чинена. И пустя оных в реку Алдан и отплыв со оными от берегу на пример со сто сажен, неведомо отчего лошади в воде заиграли, и из них одну лошадь – мерина светло-серого, покупною ценою в 11 рублев, в воду утягало и из воды выбрасывало. Кою держав из лодки за повод, воротились обратно и вытащили на берег еще живу. Токмо оная пропала, а тело продано (…) желающим иноверцам ценою за 2 р. 50 к. (…)
А понеже здешнею заводскою конторою усмотрено, что из находящихся при здешнем заводе казенные две лошади: первая – буланая, взятая от Ракитова в доимок, (…) немолода и малосильна; другая – купленная в 1742 году, серо-буланая (…) весьма стара, о коих (…) молотовые мастера (…), (Л.92) горные служители и конюхи подпискою объявили, что оные лошади в заводских работах впредь быть не прочны и надлежит оных лошадей продать охотникам из иноверцев, кои на соболиные промыслы ходят и на пищу тамо нарочно из престарелых и негодных к службе (...) такими ж ценами покупают, как и молодых лошадей. О которых (…), в силу учиненного в Якутской заводской конторе 9 числа октября определения, живущим около здешнего завода иноверцам чрез нарочно посланных объявлено было, нет ли к покупке (…) на убои охотников. (…) И буде сыщутся, те б явились в Якутскую заводскую контору для торгу.
По чему сего ж октября 9 дня Нерюптенской волости иноверцы якуты Мырсылай Торлопов да Бырдыкай Мыгаин явились и при собрании прочих иноверцев с публичного торгу и за наддачи против других1 давали за каждую лошадь по 8 рублев, а за обе 16 рублев, с таким при том договором, чтоб им (…) заплатить в казну будущего 1754 году в генваре-месяце неотменно. И в платеже тех денег (…) объявляют по себе надежных из лучших князцов порук. А более (…) к покупке тех лошадей охотников никого не явилось (…).
Того ради в Якутской заводской конторе определено:
(…) 2. Престарелых и негодных к службе казенных лошадей (…) (Л.92об.) (…) отдать показанным иноверцам якутам Мырсылою и Быртыкаю Мыгаину (…) за 16 рублев (…).
3. Имеющихся при устье Тыринском казенных трех лошадей (…) привесть сюда (…). И по приводе сюда, выбрав двух лошадей лучших и летами молодых (…), оставить при заводе для всяких заводских потребностей. А достальных двух лошадей (…) продать охотникам (…) с публичного торгу (…), не нижее той цены, коими оные куплены. (…)
Унтер-шихтмейстер Петр Корнилов.
Подканцелярист Михайло Щипицын.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.1406. Л.91-92об. Подлинник.
№ 59. 1753 г., декабря 1. Доношение Х.Г. Гауза в Якутскую заводскую контору о виденной медной и свинцовой руде вблизи Онежского озера в 1740 г. и вероятной схожести строения земной коры с Сибирью1.
(Л.413) В прошлом 1740 году, будучи я в Российской Ея ИВ службе по прежде заключенному мною контракту, посылан я был от (…) Государственной Берг-коллегии с обер-штейгером Титрихом на Петровские заводы для прииску и ширфования около тех заводов медных и прочих руд. При котором сыску (…) в команде (…) обер-штейгера Титриха в разных местах с горными ученики и находился. И в ту ж мою тамо бытность случилось мне быть с горными служители за прииском таковых же медных и серебряных руд расстоянием от Петровского Конжесерского2 медного завода на пример в 80 верстах в восточную сторону, переехав озеро Онегу, следуя от деревни Березовки к речке Малой, и переехав оную речку, не доезжая до деревни Анто(сер?)3, под собкою4, коя обстоит возле самой той Малой речки, где напредь сего пашенными крестьяны сеян был яровой хлеб, против состоящей на той речке прежнего построения хлебной мельницы усмотрено было мною под (…) собкою медные руды, лежащие поверху россыпными небольшими камешками довольно, в которых каменьях имеется желтая вохра с малою частию блей-гланцу, то есть серебряной руды. Из которых руд взято мною по некоторой части и объявлено было от меня (…) обер-штейгеру Титриху. О коих оный обер-штейгер Титрих тогда мне сказывал, будто бы те каменья во время Потопа из дальних мест нанесло. Которое место без всякого разработания им, обер-штейгером, оставлено.
И быв я при Петровских заводах, в 1741 году по окончании заключенного мною контракту, отправлен в Санкт-Петербург в Государственную Берг-коллегию, а от оной отпущен был с апшитом в отечество. И хотя я в прошлом 1743 году паки из Саксонии в Россию приехал и по желанию моему принят был в Российскую Ея ИВ горную службу, точию на объявленных Петровских (Л.413об.) заводах уже не бывал, а находился по заключенному моему контракту в Сибире – наипервее при Красноярских медных, а потом при Нерчинских серебряных казенных заводах. И в 1750 году вечно в Российскую службу принят и послан в Якутск. И ныне нахожусь в Якутску.
О вышеобъявленном же приисканном мною близ Петровского Конжесерского медного завода в показанных урочищах (…), по обстоятельству происходимых в Сибирской стране серебряных и прочих руд, ныне признаваю, что то место положение свое имеет природно хребтом с предстоящими по тому собками, а не наносное. И ежели бы там определен был знающий земное положение (…), то может быть в тех местах серебряные руды сыскаться могли, ибо те места к серебряным рудам весьма приличны. К тому ж по речке той Малой таких же каменьев с медною рудою имеется поверх земли весьма немало. И мнением своим уповаю, что оные несло не из далека, но из близости от материка серебряных и медных руд.
Steiger Christian Gottlieb Gaus.
Подканцелярист Михайло Щипицын.5
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.1406. Л.413-413об. Подлинник.
№ 60. 1754 г., января 4. Рапорт Якутской заводской конторы в Канцелярию Главного правления заводов о вероятных сроках возвращения гитен-фервальтера П. Яковлева с Камчатки и занятиях команды Тамгинского завода.
(Л.443об.) (…) Гитен-фервальтер Петр Яковлев отправился из Якутска в Охотск 1753 года июля в первых числах. А из Охотска на Камчатку морем отбыли – того, также с Камчатки паки в море на Курильские острова к разведанию самородной меди, где оная имеется1, когда отправится, здесь неизвестно.
Прошлого ж 1752 года апреля 20 дня в бытность здесь управителем гитен-фервальтера Афонасья Метенева (…) отправлен на Камчатку для сыску морских раковин с жемчугом, цветных каменьев и прочего сын боярский Петр Шестаков с горными ученики, который в Якутск и поныне не бывал2.
А как есть небезызвестно, что с Камчатки в Охотск, а из Охотска на Камчатку на изготовленных тамо нарочных двух судах за казенными делами служители и купецкие люди морем переходят по одному разу в лето. Первое судно с Камчатки в Охотск приходит июня в последних – июля в первых числах и позжее. Которое судно поставя в удобное место и дождався в Охотску из Якутска казенных служителей, купецких и прочих людей, походят на Камчатку другим судном в июле и августе-месяцах.
О вышеобъявленном же гитен-фервальтере Петре Яковлеве, (Л.444) уповаемо, хотя он в 1753 году в Камчатские остроги и прибыл, только в море на Курильские острова, которые состоят от Камчатки весьма в дальнем расстоянии, за осенним студеным временем вступить уже едва ль было можно, и, чаятельно, что на Камчатке зазимовал. К тому ж за дальностию (как слышно) того пути может ли он все порученное ему дело один сего 1754 года летом исполнить – того знать нельзя. Однако ж ежели помощию Божиею исполнение учинено будет ими сего года одним летом, то еще в Якутск нынешнего 1754 года не возвратиться, за тем что по выезде из моря от Курильских островов имеет на Камчатке паки зазимовать и будущею 1755 года весною морем в Охотск, а из Охотска к осеннему времени в Якутск прибыть.
Хотя же (…) гитен-фервальтеру Петру Яковлеву (…) и велено осмотр, разведание и разработание на приисканных (…) Метеневым и сержантом Шарыповым серебряных руд местах (…) учинить (…), но того (…) вскоре учинить невозможно. К тому ж хотя бы оный гитен-фервальтер Яковлев в Якутск в 1755 году прибыл по осени, то уже за осенним студеным временем, дальностию и неспособностию пути (…) должно то свидетельство учинить уже в 1756 году летом, и тако то (…) может продлиться до 1757 года.
А понеже на содержание того здесь в Якутску горного произведения (…) по учиненной здесь примерной смете оказалось более (Л.444об.) тысячи рублев, и ежели (…) определенной здесь (…) команде жить праздно, (…) то горное дело паки может остаться с немалым (…) ущербом. Здешняя же заводская контора (…) ни в чем более казенной прибыли не уповает, как добычу в казну слюды производить (…)3. Сверх же того хотя (…) по требованию Якутской воеводской канцелярии и партикулярных людей при здешнем заводе железные припасы деланы и в продажу употребляемы были свободно, но ныне Якутская воеводская канцелярия железом паки удовольствована от Сибирской губернской канцелярии, коего в городе Якутску имеется пудов до 500. А партикулярным купецким (…) людям в Анадырь и прочие тамошние места за шатостию изменников воров коряк, юкагарей и немирных чюкч свободного проезду нет, и за тем продажа ныне здесь при заводе припасов, коих имеется рублев на 300, остановилась.
Того ради в Якутской заводской конторе определено:
(…) 2. (…) (Л.445) (…) До прибытия его [Яковлева] с Камчатки (…) для казенного удовольствия добычу слюды производить. (…) Железные и прочие припасы, провиант, заводское и хоромное строение (…) с описью отдать все в ведомство и смотрение Якутской воеводской канцелярии. И горной команде при заводе уже не быть, но (…) к добыче слюды на Витим[е] из Якутска (…) определить в Витимском остроге, который от Якутска расстоянием вверх по реке Лене в 1 060 верстах (…).
3. Когда гитен-фервальтер Петр Яковлев с Камчатки в Якутск возвратится, то (…) разведание рудных приисков может учинить с находящимися при нем горными служители. Ибо из оных штейгер Пермяков, бергаур Меркурьев и ученик Жуков на тех Шарыпова и Метенева приисках бывали и места знают. Если же потребно будет (Л.445об.) ему в прибавок еще горных служителей, то из Витимского острогу (…) водою прислать можно вскоре (…).
4. Находящегося ж здесь штейгера Гауза [и] (…) плавильного подмастерья Ивана Евсеева, который живет в городе Якутске на своем пропитании, не повелит ли Канцелярия (…) отправить (…) отсюда в те места, где в горных служителях состоит нужда4. Ибо при добыче слюды (…) промысел (…) может исправлять находящийся при здешней команде бергаур Степан Прижимов с горными ученики, из коих к горным делам искусные есть же.
Унтер-шихтмейстер Петр Корнилов.
Подканцелярист Михайло Щипицын.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.1137. Л.443-445об. Подлинник.
ПРИМЕЧАНИЯ
№ 51.
1 (Л.131) 8 из присланных камней огранил подмастерье Екатеринбургской камнерезной фабрики Матвей Несенцов. По его заключению: «Оные каменья – сердолики, кои явились годны на запоношные, перстневые и сережные вставки. А если оных крупные находиться будут, то можно делать и большие разные вещи».
В Канцелярии Главного правления заводов (Н.Г. Клеопин, П.П. Зеленый, А.П. Порецкий) вынесено определение от 11 октября 1753 г.: «Велеть той конторе стараться, сколько возможно, тех сердоликов сыскивать, а особливо больших родов, и сколько набрано будет – присылать сюда». (Там же. Л.131об.-132).
№ 52.
1 Подано к рассмотрению 26 марта 1753 г.
№ 53.
1 (Л.714) См документ № 42.
2 Речь идет об установленном порядке подачи исков в «судебное» (присутственное) место после устного обвинения.
3 (Л.714об.) В меланхолии. Здесь: в депрессии или же речь идет о собственно болезни.
4 Вероятно, трансформация немецкого произношения названий «Тыринский» и «Шарыповский».
5 (Л.716) В связи с доношением в Канцелярии Главного правления заводов был составлен указ в Якутскую заводскую контору от 25 августа 1754 г. с требованием ответствия (подписали П.П. Зеленый, С.Г. Владычин, секретарь Е.Н. Яковлев). Ответ П. Корнилова см. по документу № 69.
№ 54.
1 Подано к рассмотрению 8 июля 1753 г.
2 (Л.336) Ф. Сургуцкий, по происхождению якутский казачий сын, в 1725 г. попал под следствие в Тобольской губернской канцелярии и был сослан к подьяческой службе при Нерчинском заводе. В 1734 вошел в команду по строительству завода Камчатской экспедиции (первоначально Тельминского под Иркутском, затем Тамгинского). Состоял при Тамгинском заводе с его основания; с 1751 в отставке по старости.
3 (Л.336об.) П.М. Столов возглавлял команду по строительству завода Камчатской экспедиции в марте 1734 – апреле 1735 гг. (после отъезда с недостроенного Тельминского завода); Александр Соловьев – с 1 мая 1735 до своей смерти 27 июля 1736 (Тамгинский завод начат строиться 14 июня и пущен 23 сентября 1735). С 26 мая 1736 Соловьев из-за болезни жил в Якутске, а заводом временно управлял плотинный мастер Петр Бронских. Далее завод последовательно возглавляли: ссыльный подпрапорщик Александр Ракитов (25 августа 1736 – 27 мая 1737), якутский казачий сотник Алексей Аргунов (1 июня – 31 декабря 1737), Афанасий Метенев (с 1 января 1738).
№ 55.
1 Документы №№ 55-58 отправлены в Канцелярию Главного правления заводов пакетом и поданы к рассмотрению 18 февраля 1754 г.
№ 56.
1 (Л.419) Яковлев Петр Яковлевич (ум. после 1765) – горный деятель, выпускник Московской математической и навигацкой школы. С 1728 г. в горной службе на Урале. В 1737 в команде Н.Г. Клеопина совершил ознакомительную поездку на Нерчинский завод, составил комплекс технических чертежей и рисунков. В 1738 переведен на Нерчинский завод к постоянной службе. В 1744 провел шурфовку вокруг Байкала. В 1749 составил карту Нерчинского уезда. В 1751 – 1753 командовал строительством Уровского железоделательного завода в Нерчинском уезде. В апреле 1753 командирован с 2 горными работниками к обследованию полезных ископаемых на Камчатке и Командорских островах. В июне 1753 побывал проездом в Тамгинском заводе; от Якутской заводской конторы в его команду были включены штейгер С. Пермяков, берг-гауэр Ф. Меркурьев, горный ученик Прокопий Жуков. (См. также документ № 60.)
В описываемый период П.Я. Яковлев считался ведущим и наиболее авторитетным горным специалистом Восточной Сибири.
2 (Л.422) по компасу на юго-восток
3 Возможно: выжимает.
4 (Л.425) Речка Сетынья.
5 с прогалинами
6 (Л.426) Т.е. горные.
7 (Л.427) Текст, в основном, повторяет аналогичный раздел на л.207 документа № 48.
8 (Л.428) Речка Юнкура.
9 (Л.428об.) Т.е. не задерживаясь, с одной ночевкой.
10 (Л.429) Т.е. запасных, следующих сзади («за водом»).
11 (Л.432) Х.Г. Гауз производил работу «в прииске на заречной стороне» до 3 августа 1753 г.; знаков свинцовой руды не обнаружил. Четверых горных учеников оставил караулить зимовье и амбар на Тыринской пристани, с пятью прибыл на завод 28 октября. (Там же. Л.434).
№ 57.
1 (Л.413-415) Изложение документа № 56 об освидетельствовании П. Корниловым Тыринских рудников.
2 (Л.415) Сибирский Обер-бергамт – в 1723-1734 гг. региональная горнозаводская администрация в Екатеринбурге, подчинявшаяся Берг-коллегии. С 1734 г. – Канцелярия Главного правления Сибирских и Казанских заводов.
3 (Л.416) Т.е. в совершенстве.
4 (Л.417об.) В квадратных скобках приведены данные Екатеринбургской лаборатории (Л. Яковлев): внешний вид и результаты опробования от «центнера». (Там же. Л.433об.).
№ 58.
1 (Л.92) Торг типа аукциона.
№ 59.
1 Документы №№ 59-60 отправлены в Канцелярию Главного правления заводов пакетом и поданы к рассмотрению 28 сентября 1754 г.
О причине подачи доношения Х.Г. Гаузом см. пункт 2 документа № 69.
2 (Л.413) Кончезерского
3 Неразборчиво.
4 под сопками
5 (Л.431об.) На основании полученной информации из Канцелярии Главного правления заводов в Берг-коллегию было отправлено доношение от 8 декабря 1754 г.
№ 60.
1 (Л.443об.) Неточность. П.Я. Яковлев отправился по известию от якутского служилого человека Д. Наквасина 1752 г. о верховой залежи самородной меди на морском острове к востоку от острова Беринга (остров Медный).
2 В команду П. Шестакова вошли якутский служилый Алексей Степанов, горные ученики Федосей Бутаков и Иван Кычеев и заводской работник Александр Лукашевский. См. также документ № 74.
3 (Л.444об.) Казенная добыча слюды в горах по р. Витиму началась после осмотра слюдяного промысла А. Метеневым по пути в Екатеринбург и Москву осенью 1748 г. и показаний его в Канцелярии Главного правления заводов. В 1753-1756 гг. добычу слюды вел берг-гауэр С. Прижимов с командой горных учеников.
4 (Л.445об.) И. Евсеев был отправлен в Екатеринбург в апреле 1756 г. О Х.Г. Гаузе см. примечание 1 документа № 69.