СБОРНИК ДОКУМЕНТОВ
Предисловие Земельный вопрос: № 1-27 Восстание 1735-1740 гг: № 28-40 № 41-60 № 61-80 Горное дело: № 81-100 № 101-110 № 111-129 Словарь редких терминов
Документы № 61-80
№ 61. 1737 г., июля 26. Доношение майора Л. Угримова советнику А.Ф. Хрущеву о непреднамеренном убийстве пяти «верных» башкир и мерах по предотвращению недовольства.
(С.256) Сего июля 22 дня поутру от озера Малого Аллаку из лагеря командирован был в разъезд по очереди унтер-офицер Матвей Карамышев1, который определен был при 5-й роте за обер-офицера, во 100 человеках и при нем за унтер-офицера гранодер Яков Скоробогатов. И будучи оный Карамышев в том разъезде, прислал ко мне от команды своей трех человек мужиков объявить, что он, Карамышев, от лагеря в 3 верстах усмотрел за рекой Караболкой неприятельских людей человек с пять, которые, увидя его, побежали в лес.
И по тому объявлению к нему, Карамышеву, командирован был команды г-на майора Павлуцкого капитан Яков Томилов с драгуны и казаками в 60 человеках. Да ему ж, Томилову, чтоб верноподданным башкирцам озлобления и разорения не учинить неведением, дано было из явившихся ко мне верноподданных башкирцев четыре человека, которые тогда были у меня со старшинами Зайсаном и Таймас-тарханом. Да от команды моей командирован [был] (…) прапорщик Белевцев во 100 человеках. (…)
Токмо оный Карамышев, не дождався его, капитана Томилова с командою, догнав помянутых башкирцев, и пять человек из них убили до смерти и одного привез с собою. Который в допросе показал, что он ведомства старшины Зайсана и ездил не для воровства, но для копания (С.257) солонцов2, а прочие-де ездили с сотником Иркибаем для погребения умершего. О чем и оный Яйсан и прочие старшины (…) засвидетельствовали (…). То я назавтрее ж того башкирца (…) присланному от них сотнику Абдулле с товарищем отдал, дабы оные от того не пришли в какое размышление, рассуждая им, что оная причина сделалася над оными самим от себя, для того, [что] ежели б они от той команды не бежали, то б и все были целы. И впредь бы верноподданным башкирцам от русских бегать не велели.
И тако я их, елико мог, увещевал, что российские войски не для их разорения посланы, но для искоренения воров, от которых и их велено защищать. И для того никакого им сумнения и опасности иметь не надлежит. Которые и сами то ж рассудили и говорили: мы-де видим и сами, что случилось [в]незапно, токмо-де подлой народ3 от того не испужался б и не разбежался. На что им паки с тем же обнадеживанием подтверждено.
А вчерашнего числа и письменно им от меня предложено. Да и оне подлому народу о том ясно истолковали, что то учинилось от вышеписанной причины, а не из другого какого умыслу. И сего числа, надеюся, у меня паки оные старшины для принятия указов будут, понеже я нарочно для того к ним вчерашнего числа с письмом послал. И как явятся, и что у них услышу – Вашему благородию донести не премину, и, надеюсь, оное успокоится. Однако я оного Карамышева (…) и с ним гранодера, который был при оной команде за урядника, арестовал и при сем к Вашему высокоблагородию послал под караулом. (…)
Да вчерашнего числа ввечеру получил я от Вашего высокоблагородия три ордера (…). И по силе оных (…) Таймас-тархану, чтоб он и другие старшины Вашему высокоблагородию (С.258) к 28 числу июля явились, оным немедленно прикажу (которые, надеюсь, что сего числа ко мне будут).
А от границы далее не пойду и буду стоять от Багаряку версты с 3 при озере Куяше, до которого сего ж дни дойду. А майор г-н Павлуцкий с командою своей 23 числа пошел к другому озеру Куяшу для поиску над ворами, о которых 22 числа доносил Абдулла. А посланная от башкирцев партия назавтрее ж ни с чем возвратилась. Также и от меня посланная команда оных воров не нашла, но знатно, что с теми табунами, которых отогнали у башкирцев, назад возвратились. А здесь разве немногие воры остались для кражи лошадей, понеже и против 24 числа ночью отогнали из-под Багаряку у едущих возвратно мужиков, которые были с Каменского завода под провиантом, 28 лошадей. Токмо оных воров посланная команда от поручика Назарьева не достигла. (…)
Майор Леонтий Угримов.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.680. С.256-258. Подлинник.
№ 62. 1737 г., июля 29. Доношение старшины Каратабынской волости Таймаса-тархана Шаимова в Канцелярию Главного правления заводов о дозволении проезда по хозяйственным нуждам от Иртяшского укрепления в степи и до озера Аргази.
(Л.348) Имею я, нижеименованный, с прочими тарханы жительство близ Иреляжской1 крепости, из которой имеем нужды как я, так и прочие тарханы ведомства моего ездить в степь для копания сараны и кошения сен и на озера для рыбной ловли и добычи соли, к тому ж в русские ближние жилища для покупки харча и припасов. Токмо за нынешним от воров башкирцев замешанием до показанных мест без данного нам указа собою ездить не смеем и не допускают.
И ради того Канцелярии Главного заводов правления всепокорно прошу, да повелит о допущении меня и прочих ведомства моего верных башкирцев для показанных нужд в надлежащие места, (Л.348об.) где нам по способности явится, також и для снятия посеянного нашего хлеба близ озера Аргызы, которое по сю сторону Чебаркульской крепости, о допущении и о пропуске в пути впредь и возвратно в домы наши дать мне, всенижайшему, Ея ИВ всемилостивейший указ, как и прочим моей братьи-старшинам.
Ежели ж ведомства моего башкирцы верные, которые ворами взяты в неволю, и от оных будут уходить и явятся мне, таковых бы повелено было мне принимать. А ежели же где воры явятся, и таковых по присяжной моей рабской должности будем ловить и присылать к следствию, а верных, которые собою обратятся, объявлять в Екатеринбург неотменно.
О вышеписанном всепокорно прошу милостивого решения я, (Л.349) Уфимского уезду Сибирской дороги Каратабынской волости старшина Таймас-тархан Шаимов. (…)
(Подпись арабскими буквами.)
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.695. Л.348-349. Подлинник.
№ 63. 1737 г., августа 10. Письмо «верных» старшин и сотников Сибирской дороги советнику А.Ф. Хрущеву об угоне повстанцами лошадей от Сысертского завода и их преследовании.
(Л.100) Перевод с татарских писем, поданных старшиною Ямантаем Урускузиным и сотником Янгильдою Бигишевым сего августа 12 дня 1737 года.
По указу Ея ИВ г-ну советнику Андрею Федоровичу Хрущеву кляняемся мы, нижайшие, нижеписанные старшины и сотники.
Как мы были у вас, и ты приказал нам на воров иттить с русскими полками, и в том мы доносим:
Ныне приезжали воры из-за Урала-камени под Сысертский завод и коней отогнали. А как они были – мы не знали. А весть к нам пришла от майора г-на Угримова после их, воров, как уже они коней отогнали. И с тою вестью приезжали двое служилых мещеряков. И с ними приказано на словах, а письма к нам не прислано, что он послал русских за ними, ворами, в погоню и мы б своих людей также послали в погоню. И мы, нижайшие, сколько у нас людей собраться могло, за ними, ворами, ездили ж, токмо настичь не могли, для того (Л.100об.) что ушли далеко. И я, нижайший, Терсяцкой волости Чюлюк Якшибердин, в 12 человеках гонялся, и за Уралом их постиг, и с ними бился, и из них, воров, одного человека застрелили до смерти, трех лошадей отбили. И я, Шумыш, посылал 22 человек, токмо они попались навстречу Чулюку и вместе поворотили в свои коши. Айчук сказал: те-де воры Сыгрянской волости Айбиль Кошкилдин [и] сотник Юлгутлы Кутлугилдинов с товарищи. Только оные воры ушли далеко, и мы у Вашей милости просим повеления за оными ворами с русскими полками нам иттить или собою? Однако ж тех воров много, а нас мало. И буде с русскими изволите приказать иттить, то нам лучше будет, а без русских людей иттить боимся.
Яйсан-старшина Карабашев тамгу свою приложил.
Старшина Шумыш тамгу приложил.
Акиммет Уразов тамгу приложил.
(Л.101) Я, Севергул Карагулов, тамгу свою приложил.
Салзаутской волости сотник Салей Бускунов руку приложил.
Я, Ишиммет, руку приложил.
Сие письмо писал по повелению старшин аюкинский1 калмак мулла Кошай Никеев и руку приложил. Писано августа 10 дня 1737 [года].
Со оным письмом послали старшину Ямантая да сотника Янгильду.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.688. Л.100-101. Подлинник.
№ 64. 1737 г., августа 16. Из доношение майора Л. Угримова А.Ф. Хрущеву о контактах с повстанцами и самоуправных действиях «верных» старшины Мендиара и сотника Кедрали.
(Л.149) Августа от 4 числа по ордеру от Вашего высокоблагородия велено бывших в партии с унтер-офицером Карамышевым толмача Кирил[л]а Айшукова и крестьянина Марка Пьянкова допросить и о убитых башкирцах исследовать, а раненого осмотреть.1 (…)
А сего числа и сам [старшина Козяш Рахмангулов] приезжал и говорил, чтоб отпустить одного вора из тех, которых привезли ныне Мендиар и Кедрали, именем Мансура Казымова. И послать с сотником Севергулом, который и прошлого году к ворам с указами был посылан2, то-де оне лучше поверят. Токмо оные Мендиар и Кедрали у меня не явились, но, надеюся, к Вашему высокоблагородию проехали. Которому я сказал, что о том буду писать до Вашего высокоблагородия. Также и Таймас вчарась со мной говорил, что надобно-де прежде своих воров закликнуть3, то-де и другие воры воровать скоря[е] перестанут и с повинною иногда придут.
А Мендиар (Л.149об.) и Кедрали ездят, да только ссору воровством своим с ворами делают, отчего-де и другие указам опасаются верить, что им вина отпущена будет. (…)
Майор Леонтий Угримов.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.688. Л.149-149об. Подлинник.
№ 65. 1737 г., августа 22. Доношение майора Л. Угримова советнику А.Ф. Хрущеву о противоречиях среди «верных» старшин, о выработке единой политики и о согласии старшины Кутлугузи призвать повстанцев к миру.
(Л.219) Сего августа 19 дня приезжал ко мне Катайской волости ведомства старшины Зайсана башкирец Утяган и объявил: угнали у него, Утягана, (…) неведомые воры десять лошадей, за которыми он по сакме гонялся с товарищи в тридцати человеках до старшины Кутлугу[з]и1, но их, воров, не достиг. Но у [самого] оного Кутлугуи от улуса отогнали сорок лошадей. (…)
А вчерашнего числа был у меня помянутый старшина Кутлугуя с Абдул[л]ою и Янгилдою, который хотел было на оного Утягана в отгоне тех лошадей просить. Но старшина Зайсан и Таймас-тархан, не допустя до меня, их помирили и оных лошадей ему, Кутлугуе, отдали. То он, Кутлугуя, приезжал ко мне явиться, которого я сколько мог утверждал, чтоб он впредь жил постоянно и с ворами отнюдь не мешался, как и прочие верноподданные старшины. Который и обещался, и дал по себе порукою вышеписанного Абдуллу, и в сказке своей в том тамгу приложил (…). То я его, Кутлугую, с ласкою паки домой отпустил. Который хотел и к другим таким же старшинам послать нарочно, чтоб оне, ничего не опасаяся, у меня явились. А указы объявительные хотел и к ворам послать до самого Мандара и обещался паки ко мне побывать, когда от Мандара посланные возвратятся2. (…)
Того ж 20 числа прислал ко мне при письме Кузяш3 Черлинской волости ведомства старшины Кузямыша4 башкирца Септеня Кутракова, а другого его брата удержал у себя под караулом за то, что оные, приедучи к нему, Кузяшу, опознали у него своих десять лошадей. (…) А вчерашнего числа оный Кузяш приезжал ко мне. (…) (Л.219об.) (…) То я не для его, Кузяшева, прошения, но для приласкания Кузямыша-старшины оного башкирца свободил и велел ему, Кузяшу, с ним разделаться, и впредь чтоб он брату своему и другим ведомства его воровски лошадей отгонять накрепко запретил. Ибо, как я слышу, что за то на него, Кузяша, многие старшины негодуют, что он воровать потакает. А Шумыш5 и нарочно к нему ныне о том присылал с выговором: что-де ты не ходи той дорогой, которой Кедрали и Мендиар ходят6, и не потеряй-де чести; и прошлого-де года от вас же началася ссора7; а ежели-де не перестанешь, то-де мы будем доносить русским командирам. То знатно, что потом он, Кузяш, испужался и с тем приехал.
А прошлой зимы подлинно, сказывают, что он, Кузяш, посылал письма к ворам и стращал их: что-де вы не думайте, чтоб вас нынешнею весною русские не стали воевать; а хотя-де и придите с повинною – будут вас петерить8. То воры здумали: когда-де нас русские хотят петерить, то-де незачем нам к ним ходить; мы-де сами их будем разорять. О чем мне сказывал мещеряцкий старшина Муслюм [Аширов] и ясаул Мансур. Однако я о той причине, отчего воры начали нынешнего году воровать, и чрез других буду подлиннее разведывать и оные письма доставать.
Да сего ж августа 20 дня выбежал из полону от воров башкирцев багарякский житель Иван Жуков9, которого привез сюды Салтанов10 брат. И объявил оный Жуков, что он от воров бежал и шел пешком до их, Салтановых, юрт две недели. А воры-де ныне все разъехались врознь по своим жилищам. И жил оный у вора у Юсупова11 брата Занзибая. (…)
Мендиар и сотник Аязбай сего часа от Вашего высокоблагородия (Л.220) у меня явились, и три ордера от Вашего высокоблагородия с почтением моим получил исправно (…), и лошадей у Мендиара и Кедрали брать до указу не буду, [ибо], как выше сего оказало[сь], что оне и все не для поимки воров воровски ездят, но для своей токмо бездельной корысти, и напрасно иных разоряют. И не повелите ли взятое ими и все назад тем хозяевам отдать, у кого оне взяли. Чрез что иногда и более еще их воровство окажется, и обидимым безопаснее будет явиться. (…)
Майор Леонтий Угримов.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.688. Л.219-220. Подлинник.
№ 66. 1737 г., октября 25. Доношение сотника Мякотинской волости Янгильды Бигишева в Канцелярию Главного правления заводов о дозволении временно поселиться в землях заводского ведомства.
(С.312) Жительство я имел с домашними своими в оной Мякотинской волости в Иртяшской деревне. Из которой для опасности от воров башкирцев выехал и ныне живу в новой Синарской деревне в юртах с женами, детьми и с братьями своими, також и [с] работники.
А понеже и в оной Синарской деревне жить мне от оных воров не без страха и всегда имею от них предосторожность, токмо, от чего Боже сохрани, ежели оные нападут, оборониться мне за неимением крепости не из-за чего, и легко могут меня совсем разорить или умертвить. А хотя построенные Ея ИВ крепости близ оной Синарской деревни и есть, токмо без указу в оные меня не пустят.
И ради того Канцелярии Главного правления Сибирских и Казанских заводов с покорностию прошу, чтоб (…) повелено (С.313) было для защиты от оных воров меня с женами, детьми и братьями и [с] работники допустить близ оной деревни [в крепость] Багарякскую, или Щелкунскую, или в которой будет способнее, жить и о том дать мне Ея ИВ указ.
(Подпись арабскими буквами.)1
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.680. С.312-313. Подлинник.
№ 67. 1737 г., декабря 6. Доношение Екатеринбургской полиции в Канцелярию Главного правления заводов о содержании пленных башкир.
(С.383) Сего декабря 5 дня в Екатеринбургскую полицию стоящий в карауле на гоубвахте сержант Марко Игнатьев рапортом объявил:
Имеющиеся в казармах присланные от полковника г-на [Ивана] Бардекевича башкирцы и башкирки, не имея себе пропитания, помирают голодом. А хотя-де по указам, присланным из Канцелярии Главного заводов правления в полицию, велено из оных мужеск пол посылать в заводские работы, платя по 2 копейки человеку на день, и из оных сего декабря вышеписанного числа было на работе только 3 человека, а другие за немощию и бесплатны на работу нейдут.
И на том его рапорте в полиции пометою определено:
Записав, предложить о том немедленно в Канцелярию Главного правления заводов доношением. А между тем посылать на них для прошения милостыни по две связки1 в день, и что выпросят – делить им на пропитание.
Константин Гордеев.2
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.680. С.383. Подлинник.
№ 68. 1738 г., мая 11. Секретное письмо майора Л.Д. Угримова капитану К. Брандту об угрозе союза башкир с казахским ханом Бараком.
(Л.68) Благородный г-н капитан,
Вчерашнего числа получил я от генерала-маэора Леонтья Яковлевича Соймонова1 ордер, в котором написано о злом башкирском намерении, что они в подданстве Ея ИВ быть не хотят, и ни в чем Абулхаир-хана2 не слушают, и положились во всем на киргизского хана Барак-салтана и на сына его Шигая, который-де поехал к отцу своему и обещал он, Барак-салтан-хан быть башкирцам на помощь во многом собрании киргизцев.
Того ради Вам о крепкой предосторожности от оных воров сим подтверждаю: извольте в том поступать по силе указов и от воровского находу быть во всякой крайней предосторожности, о чем имеете от себя подтвердить и в определенные в Вашу команду по Кунгурской дороге в пограничные места.
На подлинном пишет тако:
Вашего благородия слуга всегдашний Леонтий Угримов.
С подлинным читал подпрапорщик Родион Погодаев.3
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.764. Л.68. Заверенная копия.
№ 69. 1738 г., мая 18. Секретное письмо капитана К. Брандта поручику С. Сикорскому о продаже посевного зерна и муки «верным» башкирам.
(Л.86) Благородный г-н поручик, государь мой,
Сего мая от 3 ордер от Его высокоблагородия г-на подполковника Глеба Ивановича Немцова1 я получил 11 чисел, в котором написано:
Продать верноподданным башкирцам по данным им[и] от старшин письмам семенного хлеба, овса и ячмени до 3 пуд, також и по указам муки ржаной не более 3 пуд с записками, о чем к старшинам от г-на полковника Арсеньева и указы посланы, под смертною казнию, чтоб ворам бунтовщикам отнюдь они не продавали и не возили. А внутрь российских жилищ и в деревни их не пропускать. И кто пожелает продать – привозили б в крепость, где способнее, и объявились. И того смотреть накрепко, чтоб не более указного числа куплено было. Однодворки же (Л.86об.) где есть, а защиты никакой не имеют, – таковых перевезть в крепости поблизости их жилищ. Також на поля обыватели ездили [б в] немалой компании со осторожным караулом и с исправным ружьем.
И по получении сего взять точную копию [и], подписав, послать дворянина Демидова в Уткинский и Шайтанский заводы. И во оных чинить також, и с подпискою возвратить ко мне в Гробовскую крепость не в продолжительном времени. (…) Також писано к тебе о сене, и оное извольте исполнить, понеже у казенных лошадей сена уже не имеется.
Вашего благородия слуга, капитан
Carl Brandt.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.764. Л.86-86об. Подлинник.
№ 70. 1738 г., мая 31. Сказка приписного крестьянина А. Козманова в Полевской заводской конторе о подходе повстанцев к Полевскому заводу и угрозе набега.
(Л.188) 1738 году мая 31 дня пополудни в 8 часу явился в Полевском заводе Арамильской слободы крестьянин Алексей Козманов, наг [и] изранен копьем в правый бок против титьки, и в плечо, и по спине. Который сказал, что он работал на Северском заводе в месячной заводской работе и в прошедшее воскресенье, то есть сего мая 28 дня, ездил со оного Северского заводу помянутой слободы с крестьянами, с Конаном Козьминым с товарищи с шестью человеки, для сбора чесноку1 и дранья лык. И будучи в лесу от Полевского заводу расстоянием на пример в 7 верстах, и мало отъехал от товарищей своих, и тогда в лесе закрычали люди. И я понадеялся, что крычат товарищи мои, и к ним поехал. И наехал на татар на 36 человек, которые, поймав меня, связали и возили за Уфу-реку верст до 10-и. Которые спрашивали меня чрез толмача: что на Полевой и на другом заводе2 много ль людей, ружья и пушек, и есть ли солдаты и драгуны, и коней и скота где держат, и коней пасут спутанных или не спутанных? На что я сказывал им, что людей, ружья [и] пушек много, есть солдаты и драгуны, а скота и коней пасут днем, а ночью держат в крепостях, и кони в пасении ходят спутанны.
А что я по их говорить знаю – того им не сказал. А они между собою говорили: как-де наши соберутся от Ревдинского завода 600 человек3, и мы-де, хотя заводов не возьмем, а коней и скота днем всего отгоним; хотя-де нам две недели под заводами стоять, а коням[и] и скотом не поступимся; а лучше бы как кони не спутанны были, и нам бы-де легче отогнать было можно.
И третьего дни в ночь ездили они подзором4 5 человек и, приехавши, между собою разговаривали, что есть-де на Полевой лагерь и, знатно, что стоит сила. И спрашивали у меня, (Л.188об.) есть ли сила. И я сказывал им, что есть драгуны и солдаты. А толмач сказывал, что они с Аю. Також спрашивали про Чумыша5, что жив ли? И один из них сказался, что брат его, Чумышев. Також сказывали, что мы-де в прошлых годах брали Жукова, и на Шаблиш приходили, и вино там пили6. И ежели-де новые городы7 нам не отдадут и не покинут – нам-де все воевать и кормиться добычею.
И вчерашнего числа поутру рано отвезли меня назад верст с 10 в верх Ревдинских вершин, и оснимали меня донага, и отпустили пешего. И сзади два человека кололи меня копьями, где от них остался мертв. И потом того ж дня ввечеру отлежался и пришел сюда.
У подлинной подписки вместо помянутого Козманова рука приложена копииста Семена Трусова.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.764. Л.188-188об. Заверенная копия.
№ 71. 1738 г., июня 8. Из указа Канцелярии Главного правления заводов капитану К. Брандту по усилению охраны заводских границ и организации казачьих разъездов.
(Л.215) По Ея ИВ указу в Канцелярии Главного заводов правления (…) определено:
Для лучшего защищения казенных и партикулярных заводов, лежащих по границе, и внутренних жилищ пристойнее тебе послать надлежащую команду на Ревдинский Демидова завод, нежели на Шайтанский, и оттуда иметь ежедневные разъезды, как и в других местах, чрез что все воровские пролазы могут быть усмотрены и пресечены. От той команды имеют быть посылаемы разъезды к Гробовой и Северной Полевой крепостям. И съезжаться между тех крепостей на половине или где пристойно. И друг у друга брать им билеты, и по возврате своем оные – и что уведают или усмотрят – тем, от кого будут посланы, рапортовали б немедленно. А Полевскому разъезду съезжаться с Полдневским. С другую ж сторону – Щелкунскому с Полдневским же и Багарякским. А оттуда по тому ж чинить и между прочими пограничными крепостями. И велеть тем разъездам проложить особые дороги, и ездили б по одной, дабы удобнее можно было их воровские сакмы разбирать и пролазы их предусматривать. (…)
(Л.215об.) (…)
Леонтий Угримов, секретарь Евдоким Яковлев.1
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.764. Л.215-215об. Заверенная копия.
№ 72. 1738 г., июль. Запись допроса бухарца Козяма Ильчигулова в лагере подполковника Г. Немцова об участии в башкирском восстании.
(Л.327) Перевод с татарского письма о допросе бухаретина Мякотинской волости Ахметевой деревни Кузямея Илчигулова, в котором он показал тако:
Ахметевой команды сарт бухаретин Козям Илчигулов. В третьем годе все башкирцы убежали от Ея ИВ на воровство. А в то время и он, Козям Илчигулов, с ними, с ворами, ушел. А другие назад пришли [к] Курану и стали верные Ея ИВ. А он, Кузям Илчигулов, остался с ворами в Куваканской волости у Бикчюры. А Куваканской волости Мося Кутрачов, да Иткика-вор, да Аиткул-вор, [да] Саит-вор, да главный Папеня-вор1, Кузейской2 волости Тюлкучюра-вор с товарищи, Кунуратской3 волости Токчюра да Якшигул-воры с товарищи, Сыгрянской волости Абил-вор с товарищи ходили и разорили Уфимского уезду служилых мещеряков и по Тоболу. А он ушел оттоль в Катайскую волость и жил у Гутлугуза. Он, Кутлугузя, и с детьми, и с братьями, и с другими – Дуванской волости с Мандаром да с Бакилом [и] Абтышем с товарищи ходили в Кунгурский уезд для разорения [русских], также и мещеряков. И жил до нынешнего времени у них, и пришел к Ея ИВ с повинною. А они остались от меня на реке Киге 30 дворов – Ибакин-вор, с ним Даванской4 волости Торпень тут же живет, да Катайской волости (Л.327об.) Кутуй на реке Ику, да по реке Аю Атлинской5 волости Шураш Килдишев с детьми и других деревень много, да [в]верх Киги Кушинской волости Аир-вор Мунлигулов живет с детьми. И пришли воры Кутлугузиновой его команды 15 человек, а именно: Арыкай-вор с детьми, да Сарткул-вор, да Токай-вор с товарищи 240 человек. Приходили под Ревдинский завод нонче и взяли 250 коров да 40 лошадей и пригнали к себе, и людей прибили. И те их разговоры он слышал, и знаю [с]только, и после того от них бежал. А больше того не знаю.
Оное переводил мещеряк служилый Лися-мулла Альмеевич Судьяров. При том толмачил Григорей Чугунной. (…) С подлинным читал подканцелярист Василий Пушкарев.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.764. Л.327-327об. Подлинник.
№ 73. 1738 г., июль. Письмо старшины Катайской волости Кутлугузи Маметева «верным» старшинам Сибирской дороги о призыве повстанцев к миру.1
(Л.532) Перевод с татарского письма.
По указу Ея ИВ самодержицы всероссийской (…) майор2 со многою силою по Аю-реке к ворам башкирцам приехал. Я, старшина Кутлугузя, к майору приезжал посланным наперво от Тюлкучюры, и Мандара, и Чюраша, от [И]смаила-тархана, от Зиянчюры, Мусекая, Атаулабая и Аипа, Уразменетя, Уруслы по Аю и Узеню и что есть все большие и малые Ея ИВ с повинною [чтоб] были. И которые по городам судьи – о том доносим. Еще тебе, старшине Яйсану, старшине Байтоку, и Абдулле, и Козяшу-мулле старшине, и другим прочим старшинам и сотникам о том объявляем.
Я, старшина Кутлугузя Маметеев, в том тамгу приложил. Это письмо я отдал Тамергулу Каикисову для отдачи старшине Яйсану.
Сие письмо писал Айса-мулла по повелению сотников.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.764. Л.532. Заверенная копия.
№ 74. 1738 г., июля 20. Запись допроса троих подростков-мусульман в Канцелярии Главного правления заводов о побеге из неволи и о настроениях в башкирских повстанческих землях по р. Ай.
(Л.491) 1738 году июля 20 дня присланные от капитана Брандта1 иноверцы три человека в допросе сказали:
Муксин и брат его Ахмер Бекчейтеевы дети, родом башкирцы Гайнинской волости Бекчейтеевой деревни, от роду им: Муксину – 15, Ахмерю 12 лет. Кутлучюра Ишимяров, родом чувашенин, 16 лет, той же волости и деревни, которая деревня над Атигом-рекою.
Назад тому третий год в первое башкирское замешание, наехав на оную их деревню воры башкирцы, а главным был Аиб2, а сколько при нем всего людей было – не знают, тое деревню разорили и отцов их, и матерей с ними, и других человек с 50 в полон взяли. Которых они в Сергинской деревне всех по рукам разделили. И их, Муксина с товарищи, он, Аиб-вор, отдал башкирцу Тюлебя[й]ской3 волости Мещеровой деревни Мещере, а чей сын – не знают. Который, взяв их, в дом свой и увез. И жили у него у пастьбы скота до побегу своего оттоль. А отцы их и матери кому достались и где ныне – не ведают.
Оная Мещерова деревня по ту сторону Аю над рекою Секиязом. Людей в ней воров башкирцев семей с двадцать. Да и поблизку оной много ж кочуют их.
Бежали они от него, Мещеры, назад тому 16 дней вечером, для того что он, Мещера, их весьма мучил и пропитание давал скудное. И намерение возымели, чтоб бежать в Русь. И, перебравшись чрез реку Аю, до коей от деревни Мещеровой 5 верст, шли они степью два дни. И вышли Белокатайской волости в деревню Кутлугузину, в которой-де спрашивали нас воры башкирцы, куда идем. На что они им (Л.491об.) сказали, что идут якобы на Атиг-реку в прежнюю свою Бекчейтееву деревню для взятья своих пожитков. То они, им поверя, и не удержали их. А над каким местом та Кутлугузина деревня – не знают. А людей в ней воров башкирцев кошей с 50. И с той деревни вышли они степью ж на Уфу-реку в Зилкабаеву деревню, где живет четверо башкирцев: Аптыкай да Лачин, а другим имен не знают, и при них две женки-башкирки. И ночевали тут одну ночь, и оттуда в третий день вышли на реку Сергу, при которой нашли великую сакму. И тою сакмою вышли они в Гробовскую крепость, и явились тут командиру. А кто тою сакмою шел – не знают4.
На воровстве они нигде не бывали.
Собралось с разных волостей воров башкирцев под Зиляшную гору (что по-русски называется Ягодная)5 человек ста с три до побегу их за два дни для совету, чтоб иттить под Утку для разорения русских. И между тем на то собрание приехали к ним верноподданных башкирцев три человека, а как их зовут – не знают. И звали их, воров, чтоб они шли с повинною, то они походом остановились6. И на каком намерении положились, и ныне тут ли еще в сборе – не знают же, понеже они, воры, по побеге их тут остались, а верные приезжали после их. А слышали о них, верных, как они в Кутлугузиной деревне были. А езды до той Зиляшной горы от Мещеровой (Л.492) деревни на один день.
А в других местах есть ли где в сборе башкирцы и какое намерение у них – не знают. А Мещеровой деревни у башкирцев, которые богатые, намерение и есть, чтоб иттить с повинною. Только за тем не идут, что штраф-де за скудных с них будут спрашивать7. А скудные склонны к воровству. А которые под Зиляшною горою воры сбирались, как у них старшин зовут – не знают.
И все сказали сущую правду, и ничего не утаили, в чем и тамги свои приложили. (…)
С подлинным читал подканцелярист Прокофий Попов.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.764. Л.491-492. Заверенная копия.
№ 75. 1738 г., ноября 22. Секретное письмо подполковника Г.И. Немцова капитану К. Брандту об угрозе союза башкирских повстанцев с казахами и срочных оборонительных мерах.1
(Л.779) Секретно.
Благородный г-н капитан Брандт,
Сего месяца 21 числа получил я от г-на полковника Арсеньева письмо, в котором объявлено, что-де киргис-кайсаки 4 тысячи человек, собравшись с непокорившимися ворами башкирцами, хотят идти разорять верноподданных башкирцев, а потом на русские жилища. И для того нам с командою к походу быть во всякой готовности.
А понеже определенные мужики для походу из крепостей все распущены в домы, но токмо оставлено было в Гробовской крепости 66 человек, которых по ордеру, посланному от нас сего месяца 19 числа к прапорщику Белевцову, велено отпустить в домы же, Вам же быть в Екатеринске по-прежнему в команде. Того ради по получении сего ехать Вам в Арамильскую слободу, а по приезде распущенных из Гробовской крепости определенных для похода мужиков велеть собрать (…), да и тех, ежели ныне (…) оставленные отпущены, всех (Л.779об.) 335 человек, с исправным ружьем. И велеть оным заготовить провианта толчеи2, а на лошадей фуража овса, а сено в скитах3 [чтоб] убрано было на возах впредь на три недели. Но токмо они излишне сеном себя не отягощали [бы], а брали б более овса. И по собрании, взяв из них 200 человек, ехать немедленно с поспешением в Гробовскую крепость. Достальных же 135 человек отослать Вам в Щелкун к прапорщику Дружинину. И по приезде Вашем в Гробовской крепости иметь от нападения воров башкирцев и от других орд крайнее смотрение и предосторожность. (…)
Вашего благородия всегдашний слуга,
подполковник Глеб Немцов.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.764. Л.779-779об. Подлинник.
№ 76. 1738 г., декабря 14. Запись допроса полонянки Кисякбики Байрясовой (Катерины) в Канцелярии Главного правления заводов о побегах из Екатеринбурга.1
(С.67) 1738 года декабря 14 дня в Канцелярии Главного заводов правления присланная от абыза Махмута Мемеделина полонянка допрашивана, а в допросе сказала:
Родом она башкирка Катайской волости Сакаовой деревни, татарское ей имя Кисякбика Байрясова дочь, от роду ей 60 лет. Из оной волости полонена она русскими людьми в первое башкирское замешание, тому будет третий год, весною, токмо травы еще не было.2 А кто главным у русских был – не знает. И привезена в Теченскую слободу, а с Течи тою ж весною прислана сюда в Екатеринбург и отдана была учителю Кондратовичу3, у которого некрещеною жила с месяц, и потом крещена, и дано ей имя Катерина. Восприемником кто был – не упомнит, а восприемницею была здешнего бывшего протопопа4 жена его. По крещении от оного Кондратовича бегала до сего того году летом дважды, для того что, живучи здесь, по родственникам своим тосковала.
Впервые бежала с девкою-татаркою полонянкою, которая жила у Его превосходительства тайного советника Василия Никитича Татищева; вдругорядь – с бабою полонянкою ж. А к побегу первому подозвала ее означенная девка, а [к] другому бабу подзывала она, Катерина. И по поимке за оные побеги здесь наказывана: за первый – плетьми, за другой – кнутом.
А ныне в третьи бежала отсюд[а] она назад месяца с три ни от чего иного, но с глупости своей, ночною порою одна, и никто ее и она других пленных к побегу не подзывала. И, перебравшись чрез Исеть-реку ниже жила5, шла в башкирские жилища, не хватая русских6, пустым местом. И вышла в показанную Катайскую волость ведомства старшины Яйсана в деревню его. И ночевала тут только одну ночь у вдовых башкирок, которым, что беглая отсюда, она сказывалась. А Яйсана тогда дома не было, а сказывали ей, был он в Оренбурге. А назавтрее из той Яйсановой деревни ушла в свою Сакаову деревню и жила тут у башкирца Утляу Сакаова (С.68) дней с пять. В которой деревне и сын ее Бекчейтей живет. А кроме его иных у нее тут родственников нет. А от него, Сакаова сына, ушла за Урал-камень к верноподданному башкирскому старшине Мандару и жила у него недель с шесть. Которому она о себе, что беглая из Екатеринбурга полонянка и в Руси крещена, сказывалась. Токмо-де он ее более держать не стал и, дав пропускное письмо, с дачею одной подводы выслал ее от себя вон и велел ехать по-прежнему сюда в Екатеринбург. Которое письмо взявши, она возвратно и поехала. И приехав к башкирцу Дуванской волости Разге Байрясову, который живет на озере Иреляше, а ей будет брат родной, и ночевала у него две ночи. И в то ж время приехали ко оному Разге здешний переводчик Махмут Мемеделин да с ним двое башкирцев Яйсанова ведомства – сын его Карабаш да Сулемен Чернышев. Где они ее и взяли и вывезли в Тюбук, откуд[а] пойдут жилища русские. И с Тюбуку выслал он, Махмут, ее в Екатеринбург. А письмо, которое ей Мандар дал, она ему, Махмуту не казала и урянги7 издрала.
И, живучи в Башкире, питалась от них, башкирцев, и ела все с ними вместе8, и Богу молилась по их Закону, а не по христианскому. Слышала она на Иткуле, как вперед шла, Терсятской волости у башкирца – а как его зовут не знает – о беглой полонянке, которая жила в Екатеринбурге, Сызгинской волости деревни Улмякеевой башкирке Тюянбике Юмановой, которая-де незадолго до нее мимо оного башкирца шла, а ныне-де она живет в Кок-Юргатынской волости, а в которой деревне и у кого – не знает, а признавает, что в Таймасовом ведомстве. Да еще ж слышала она в Башкире о таких же беглых из Екатеринбурга полонянках-башкирках, кои с ней вместе русскими полонены: о первой от женок, как за Уралом жила, (С.69) что живет-де в Алинской волости у мужа своего башкирца Каратбая, а у кого она здесь жила и как ее зовут – не знает, а Каратбай из ведомства Кузямышева; о другой слышала от верноподданного Катайской волости ведомства Яйсанова от сотника его Кулужбая. А живет-де оная в Чердынской волости, а в которой деревне, и как ее зовут, и у кого живет, и кто тут старшина – она не знает же. А знает-де про нее и у кого живет, оный сотник Кулужбай. И об оных беглых полонянках о первой – переводчику Махмуту сказывала, а о других двух ему сказать позабыла. А кроме их о иных ни о ком не слыхала.
При том же спрашивана, нет ли у воров-башкирцев, кои с повинною и к присяге не приходили, какого намерения к разорению верноподданных, также и из Казачьей Орды и кайсаков приезжих для согласия к тому ж? На что она сказала, что о том не знает и ни от кого не слыхала. Только-де слышала, что верноподданные башкирцы Яйсан с товарищи человек стах в пяти ходили сего году на Казачью Орду и по возврате привезли полону тридцать, а убили при бою около сорока человек, да скота пригнали лошадей немало, а сколько подлинно – сказать не знает, только-де досталось на человека по четыре лошади. А те-де казаки9 ведомства Шихмамбетевых детей, где и их убили.
К сему допросу вместо новокрещеной Екатерины по ее прошению копиист Аврам Чернавин руку приложил.
Означенная женка-башкирка допрашивана чрез толмача Ивана Дуракова.10
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.818. С.67-69. Подлинник.
№ 77. 1739 г., марта 20. Челобитная крестьян Шаблишской крепости о набеге башкир в июне 1737 г. и с просьбой возмещения убытков.
(С.194) Всепресветлейшая, державнейшая Великая государыня императрица Анна Иоанновна (…), бьет челом Багарякской слободы Шаблишской крепости от всех той крепости крестьян и прочих обывателей выборный челобитчик Андрей Макаровых (…):
1. В прошлом 1737 году в июне-месяце воры-башкирцы разорили от оной Шаблишской крепости в 12 верстах деревню Жукову и тутошнего жителя Ивана Жукова взяли в полон (который помощию Божиею спустя многое время от них, воров, бежал и ныне живет в Багарякской слободе). И в тот же день оные воры, разоря ту деревню, приехали под крепость к нам, рабам Вашим, которых числом было на пример с три тысячи человек, и оную крепость обступили. И около оной собственных наших 80 дворов сожгли и прибили до смерти людей 11 человек, и скот и пожитки все у нас ограбили, [и] почти нас, рабов Ваших, нагих и босых оставили. А чтоб [до] дворов, пожитков и скота их, воров, не допустить, то мы учинить за малолюдством не могли, ибо нас в той крепости было только человек с тридцать. И от того мы (…) разорились и пришли во всеконечную скудость, так что (если где не выработаем) дневной пищи не имеем. (С.195) И живут многие из нас в копаных земляных избушках. А из нас же, рабов Ваших, некоторые в других крепостях для охранения оных и ныне в казаках служат. Нас же и в заводские работы располагают с прочими, от чего нам (…) никак исправиться не возможно.
2. Ныне оные бывшие воры-башкирцы живут по своим жилищам, и, как слышно, что по челобитью (…) помянутый вышедший из полону Жуков с показанных воров-башкирцев из пограбленных ими у него пожитков за некоторую часть и получил, и за достальные оные башкирцы заплатить ему подписались.
3. И чтоб указом Вашего ИВ повелено было о доправке с означенных воров-башкирцев (…) за выжженные ими наши дворы и за пограбленный скот и пожитки или с прописанием сего (…) учинить. (…)
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.818. С.194-195. Подлинник.
№ 78. 1739 г., апрель. Подписка провизора Екатеринбургской аптеки Л.Х. Мейндерса о содержании в дворовых людях пленной башкирки с ребенком.1
(С.262) 1739 года апреля … дня. Я, нижеподписавшийся, данных мне башкирку Азняку и малого Аминя буду содержать в Петербурге при себе, а в Башкирь их не впущу и в свое отечество не увезу. Оные мною в веру греческого исповедания здесь 3 сентября 1738 году крещены и наречены им имена: женка – Анною, малой – Михаилом. Восприемниками были: у малого – аптекарский работник Козьма Алексеев, у женки – копиист Яков Санников. А приметами они: Анна – лицом кругла и бела, глаза серые, от роду ей 28 лет; Михайло – лицом кругл и смугл, волосом черн, глаза серые, от роду ему 6 лет.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.818. С.262. Подлинник.
№ 79. 1739 г., июнь 26. Определение Канцелярии Главного правления заводов о мерах по защите границ заводского ведомства.
(С.528) Секретно.
Слушав рапорта, от подполковника г-на Немцова, которым требует о прибавке людей ко определенным для охранения заводской границы мужикам, буде из приписных к казенным заводам крестьян от заводских работ отлучить неможно, то хотя с партикулярных, на которое по справке явилось:
До сего по сообщенным из разных мест сюда ведомостям о обращениях воров-башкирцев довольно известно, что оные воры имеют намерение нынешним летом паки бунтовать и наипервее у русских и верноподданных иноверцев табуны лошадиные и скот отогнать, и потом разорять и рубить, чего ради и себе в тож согласие и в соединение общее призывают и киргис-кайсаков. О которых ворах-башкирцах и Кудейской волости старшина тархан Теперишев секретно подполковнику Павлуцкому объявил, что оной Кудейской и других волостей Каратабынской, Тарнаклынской, А[и]линской, Кува[ка]нской и Каратавлинской все старшины и лучшие люди к переписи идти не хотят1 и говорят, что они все помрут и будут драться, а ко оной переписи не пойдут. Также и киргис-кайсаков в Башкирию пришло немало, от которых на некоторых русских не только нападение, но и убивство и грабеж бывшего при них учинен. И башкирцы от самой Ревдинской крепости лошадей отгнали.
И для предосторожности и безопаства, по предложению г-на полковника [Ивана] Татищева, ко определенным до сего для охранения заводской границы из здешних приписных к казенным заводам крестьян пятистам, кои отделены от нужнейших заводских работ, хотя и наряжено и выслано еще триста человек, и с теми и с регулярными будет 1 154 человека. К тому ж велено находящихся в крепостях жителей во время нужного случая к тому же употреблять. Но подполковник г-н Немцов вышеписанным рапортом и еще в прибавок людей для лучшего охранения и безопаства требует. А Его превосходительство г-н генерал-майор Соймонов (С.529) и полковник г-н Татищев присланными ордерами подтверждают, чтоб всемерно как от башкирцев, так и от ка[й]саков иметь крепкую предосторожность и жилища верноподданных охранять и до разорения не допущать, и где буде появятся – чинить над ними поиск.
В прошлом же 1738 году, как такое опасение от показанных орд было, и для охранения заводской границы ко определенным мужикам люди в прибавку понадобились, то во общей комиссии, для того собранной, определено было, чтоб нарядить из приписных к казенным заводам слобод к преждеопределенным из оных полуторам тысячам еще тысячу ж пятьсот человек; да с партикулярных баронов Строгановых и дворян Демидовых заводов для охранения крепостей по Кунгурской дороге и их, также и казенных состоящих в той стороне заводов тысячу человек, расположа по числу душ2. О чем для конфирмации, по тому ль учинить повелено будет, представлено было к Его превосходительству тайному советнику г-ну Татищеву. На что от него и конфирмация получена [была], по чему оные люди кроме [как от] Акинфея Демидова к тому охранению были и высланы. А он, Демидов, упрямством своим оных не дал и от того отказался. О чем и в Высочайший Ея ИВ Кабинет представлено.
И хотя по вышеписанным ведомостям и ныне люди в прибавку для охранения всей здешней заводской границы (где заключаются и партикулярные пограничные заводы) надобны ж, но от казенной стороны удовольствовать без остановки заводов неможно, а от партикулярных, паче же от Демидова, без представления к команде здешняя Канцелярия взять опасна. Однако ж чтоб верноподданным между тем какого разорения не нанеслось, ради того согласно определили:
К находящимся ныне на заводской границе мужикам еще нарядить из приписных к казенным заводам слобод из таких же, как 300 человек высланы, Конторе судной и земской3 немедленно 200 человек. А о взятье от партикулярных ко оным в прибавку пятисот человек, или сколько рассудится, представить к Его превосходительству генерал-майору Леонтью Яковлевичу Соймонову с таким предложением, что, по мнению здешней Канцелярии (С. 530) Главного заводов правления, оную прибавку людям учинить надлежит, и чтоб оные люди были ко обороне годные на добрых лошадях, и со исправным ружьем, и с довольным запасом. И при том же включить, ежели Его превосходительство соизволит о том по сему учинить, то б соблаговолил к Акинфею Демидову от себя указом объявить, дабы он в даче тех людей здешней Канцелярии был послушен, а не так, как от него в прошлом году было, о чем и Его превосходительство известен.
Майор Леонтий Угримов, главный межевщик Игнатий Юдин,
поручик Василий Ближевской, секретарь Евдоким Яковлев.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.818. С.528-530. Подлинник.
№ 80. 1740 г., июня 19. Из определение Канцелярии Главного правления заводов о мерах по обороне границ заводского ведомства в связи с восстанием Карасакала.
(Л.136) (…) Слушав доношения от подполковника г-на Немцова (…) и при том приложенной копии с ордера г-на полковника Арсеньева о сообщении к вору-возмутителю Карасакалу, или Салтангирею, трех волостей башкирских для воровства1, от которых для предосторожности требует г-н подполковник на границу в прибавок людей, показывая, что к тому по последней мере кроме регулярных до тысячи человек надобно, на которое по справке здесь явилось, что тех нерегулярных в команде его, подполковника, находится (…) 200; ныне же еще таковых оставших[ся] в домах за отсылкою имеется 300 человек. Которых (…) (Л.136об.) (…) надлежит на границу ж оную выслать.
И ради того на оное согласно определили: оных достальных 300 человек велеть из слобод выслать в команду его, подполковника, немедленно. (…) И тако у него, подполковника, кроме нерегулярных будет тысяча человек.
Майор Леонтий Угримов, главный межевщик Игнатий Юдин,
поручик Василий Ближевской, секретарь Евдоким Яковлев.
ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.859. Л.136-136об. Подлинник.
ПРИМЕЧАНИЯ
№ 60.
1. (Л.287) Старшина Каратабынской волости Таймас-тархан Шаимов.
№ 61.
1. (С.256) Карамышев М., тобольский сын боярский, состоял на низших должностях губернской и горнозаводской администрации. В 1745 – 1747 гг. возглавлял золотодобычу на Шилово-Исетском руднике (впервые на Урале, в России). Сын его Александр Карамышев стал впоследствии ученым, членом-корреспондентом Петербургской и Стокгольмской академий.
2. (С.257) На корм верблюдам.
3. Т.е. неродовитый, простой народ.
№ 62.
1. (Л.348) Иртяшской.
№ 63.
1. (Л.101) Вероятно, из деревни Аюкиной по р. Тече (о ней упоминание по документу № 53).
№ 64.
1. (Л.149) См. документ № 61.
2. См. документ № 45.
3. Т.е. вызвать на переговоры, договориться.
№ 65.
1. (Л.219) Старшина Катайской волости Ногайской дороги Уфимской провинции Кутлугузя Маметев. Претензии к нему выражает житель Катайской волости Сибирской дороги Исетской провинции.
2. Миротворческая миссия старшины Кутлугузи, вероятно, состоялась. О его обращении к повстанцам см. по документу № 73.
3. Старшина Кущинской (Кушунской) волости Козяш Рахмангулов.
4. Аилинской волости старшины Куземыша Беккучина (Беккузина).
5. Старшина Сальяутской (Челжеутской) волости Шумыш Маметев.
6. (219об.) См. документ № 64.
7. Вероятно, высказано мнение некоторых «верных» старшин о том, что продолжение восстания в волостях Сибирской дороги в 1737 году было спровоцировано внутренними разногласиями.
8. Петерить (петать) – бить, драть.
9. См. документ № 58.
10. Брат сарта Салтана Ахметева.
11. Вероятно, имеется в виду Юсуп Арыков, один из вождей восстания в 1736 г. (см. примечание 2 к документу № 32). Брат Юсупа – Жиянба (Жианбай).
№ 66.
1. (С.313) Одновременно доношение с аналогичной просьбой подал старшина Сальяутской (Салжаутской) волости Шумыш Маметев (Меметеев, Минбатеев).
В Канцелярии Главного правления заводов (А.Ф. Хрущев, К. Гордеев, И. Юдин) было вынесено определение от 27 октября 1737 г.: «По именному указу 31 декабря 1734 г., башкирцам, которые бегут от утеснения Казачьей Орды, в защищение принимать с таким определением, чтоб отвесть им неподалеку от крепостей место, и чтоб они сами палисадами себя защитить могли, да и то не близко от заводов. А в крепости их отнюдь не пускать». (ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.680. С.316.)
№ 67.
1. (С.383) Обычная в России XVIII в. практика отправлять закованных по двое арестантов к сбору милостыни на сокамерников.
2. Из присланных осенью 1737 г. полковником И. Бардекевичем 28 пленников: 12 умерли, 4 были взяты в дворовые люди, 6 определены «в казарму» (?), 6 – в каторжные работы.
Тогда же в Екатеринбурге были временно размещены 30 пленников для последующей пересылки в Остзею, из которых 15 вскоре же умерли. (ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.680. С.359, 387.)
Всего, по нашим подсчетам, через Екатеринбург в Остзею в 1737 – 1742 гг. было переправлено более 300 пленников. С 1736 г. на каторжном дворе постоянно жили до 50 и более пленных.
№ 68.
1. (Л.68) Соймонов Л.Я., государственный и военный деятель. В 1736 – 1740 гг. начальник сенатской Комиссии башкирских дел, до 1742 г. фактический наместник Оренбургского края (глава Оренбургской экспедиции). Затем вице-губернатор Казанской губернии.
2. Абулхайр (1693 – 1748), хан казахского Младшего жуза (орды), сторонник союза с Россией против Джунгарии. В 1731 г. принял российское подданство.
3. Необходимость выяснить настроение повстанцев относительно вероятного выхода Башкирии из состава Российской империи В.Н. Татищев ставил еще весной 1736 г.
№ 69.
1. (Л.86) Немцов Г. И. – подполковник Тобольского гарнизона, в 1738 – 1742 гг. начальник заводской команды («вольницы») на юго-восточных границах Екатеринбургского ведомста. Назначение получил после перевода Л.Д. Угримова в Екатеринбург в состав Канцелярии Главного правления заводов (накануне отъезда из Екатеринбурга А.Ф. Хрущева).
№ 70.
1. (Л.188) Дикий чеснок, черемша.
2. Имеется в виду ближний к Полевскому Северский завод.
3. Угон скота от Ревдинского завода А.Н. Демидова произошел 26 мая 1738 г.
4. Дозором, на разведку.
5. (Л.188об.) Чумыш (Шумыш) Маметев, «верный» старшина Сальяутской волости.
6. См. документы №№ 58, 77.
7. Имеются в виду крепости ведения Оренбургской экспедиции, выстроенные в башкирских землях.
№ 71.
1. (Л.215об.) Указ с аналогичным текстом был отправлен подполковнику Г. Немцову (соответственно команды юго-западных и юго-восточных границ заводского ведомства).
№ 72.
1. (Л.327) Бепеня Трупбердин (Трупберденев).
2. Кудейской.
3. Кумратской.
4. Дуванской.
5. (Л.327об.) Аилинской.
№ 73.
1. О намерении старшины Кутлугузи призвать повстанцев к миру см. по документу № 65.
Письмо было передано подполковнику Г.И. Немцову в Багарякском лагере, от него передано в Екатеринбург майору Л.Д. Угримову (тогда главе Канцелярии Главного правления заводов).
2. (Л.532) Л.Д. Угримов? Возможно, оборот речи, означающий приход «силы» в повстанческие земли или свои полномочия.
№ 74.
1. (Л.491) Из Гробовской крепости.
2. Один из вождей восстания мулла Аип Гилдин (Кущинская волость).
3. Тюбеляйской (Тюбеляцкой).
4. (Л.491об.) 13 июня 1738 г. на Гробовскую крепость произошел набег.
5. Обычай сбора повстанцев на горе Ягодной упоминается также в документе № 59.
6. Редкое известие из «независимого источника» о факте прямого обращения «верных» к собранию повстанцев с призывом о мире. Свидетельство использования «верных» в качестве парламентеров горнозаводской администрации, о чем упоминается в документах №№ 64, 65. Возможно также, имеется в виду прибытие на собрание с миротворческой миссией старшины Кутлугузи Маметева (июль 1738).
7. (Л.492) Штрафное взыскание с общинной верхушки за вину общины – обычная практика родового права.
№ 75.
1. На тот момент ставка Г.И. Немцова – в Багарякской слободе (восток Екатеринбургского ведомства), ставка К. Брандта – в Гробовской крепости (Кунгурская дорога из Екатеринбурга на запад). Пересылка письма, минуя Екатеринбург, свидетельствовала об общем тревожном настроении.
Близкое по тексту сообщение было отправлено К. Брандту из Екатеринбурга от майора Л.Д. Угримова 22 ноября 1738 г. (ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.764. Л.773.)
2. (Л.779об.) Муки и крупы.
3. Правильно: в скитках – сено, скрученное в связки на корм лошадям в походе.
№ 76.
1. Беглая дворовая Кисякбика (Катерина) была задержана абызом Махмутом Мемеделиным (см. примечание 1 к документу № 105) в сентябре 1738 г. и под конвоем «верных» башкир отправлена в Екатеринбург.
2. (С.67) Имеется ввиду первый этап общего восстания, весна 1736 г.
3. Кондратович Кириак Андреевич (1703 – 1788) – писатель и литературный переводчик, в 1735 – 1743 гг. служил учителем Екатеринбургской латинской школы.
4. Протоиерей екатеринбургской Екатерининской церкви Иван Федосеевич Флоровский. В 1737 г. был отстранен от служения, в 1738 г. казнен в Москве по обвинению в связях со старообрядцами.
5. Жилья.
6. Т.е. не захватывая, обходя стороной русские селения.
7. Так в тексте. Возможно, «у реки», «утром».
8. У православных фактически табуированной считалась конина – обычная для татар и башкир пища.
9. Т.е. казахи.
10. По справке Екатеринбургской полиции, в первый раз Кисякбика (Катерина) бежала 18 сентября 1737 г. с дворовой девкой вдовы питейного откупщика Петра Перевалова, во второй раз – 23 сентября того же года с дворовой женкой секретаря Канцелярии Главного правления заводов Ивана Зорина. В третий раз бежала в сентябре 1738 г. (ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.818. С.70.)
В Канцелярии Главного правления заводов (Л. Угримов, Н. Клеопин, Т. Бурцев) было вынесено определение от 8 февраля 1739 г.: «По ордеру от тайного советника В.Н. Татищева из Мензелинска от 1 марта 1738 г. велено татарина Тойгильду за то, что, крестясь, принял паки махометанский Закон, на страх другим при собрании всех крещеных татар сжечь, по которому он и сожжен. Определили: оной татарке за три побега и что она, будучи в бегах, крещеная обасурманилась, учинить смертную казнь – сожечь. Токмо, не учиня оного, писать к тайному советнику В.Н. Татищеву и ожидать на то указа. Вышеписанное представление учинить к генерал-майору Леонтью Яковлевичу Соймонову, ибо из неполученных от тайного советника указов видно, что он в Петербург отбыл». (Там же. С.71-72.)
Тойгильда Жуляков был казнен в Екатеринбурге 20 апреля 1738 г. Текст приговора ему опубликован, в частности: Шакинко И.М. Василий Татищев. М., 1986. С.185-186.
12 февраля 1739 г. Первый член Канцелярии Главного правления заводов майор Леонтий Угримов отправил письмо с запросом о казни Кисякбики (Катерины) генералу Л.Я. Соймонову. 14 марта того же года Соймонов подписал конфирмацию по делу: «Пойманную башкирку, которая была крещена и дано ей имя Катерина, за три в Башкирию побега и что она, оставя Закон Христианский, обасурманилась, за оное извольте приказать на страх другим казнить смертию – сжечь, дабы впредь, на то смотря, другие казнились». (ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.818. С.243.)
29 апреля 1739 г. письмо Соймонова было получено в Екатеринбурге. 30 апреля смертный приговор «по указу генерал-майора Л.Я. Соймонова» был утвержден в Канцелярии (Л. Угримов, поручик Василий Ближевской). 1 мая Угримов известил письмом генерала Соймонова: «Ныне по силе оного Вашего превосходительства ордеру с нею того ж апреля 30 числа уже учинено». (Там же. С.246.)
№ 78.
1. Мейндерс Людвиг Христиан (ум. 1753) – саксонец, в 1737 – 1753 гг. возглавлял Екатеринбургскую аптеку, занимался исследованием флоры Среднего и Южного Урала.
Подписка дана накануне частной поездки Мейндерса в Петербург.
№ 79.
1. (С.528) Перепись ясачного населения Сибирской дороги проводилась Исетской провинциальной канцелярией с марта 1739 г.
2. (С.529) Т.е. пропорционально, исходя из количества населения.
3. Екатеринбургская контора судных и земских дел – подчиненная структура Канцелярии Главного правления заводов. Основные функции: суд и наряд в заводские работы приписного населения Екатеринбургского ведомства (см. примечание 1 к документу № 12).
№ 80.
1. (Л.136) Первое письмо полковника И.С. Арсеньева подполковнику Г.И. Немцову с известием о Карасакале было отправлено из Теченской слободы 8 марта 1740 г.
В следующем письме от 6 июня сообщалось о присоединении к восстанию Кубеляцкой, Тамянской и Телевской волостей Ногайской дороги.