Вообще я никогда не понимал, кому нужны литературно-музыкальные композиции. Стихи лучше читать в одиночестве, а уж если слушать музыку, то целиком, а не те фрагменты «фанеры», которые бывают на подобных вечерах. Но жанр существует, а, как завещал великий Пушкин, все жанры хороши, кроме скучного. Правда, я подозревал, что это вот он самый и есть – скучный жанр. На всевозможных литературных вечерах, где актеры выспренно декламировали безвкусно подобранные стихи, я ждал, когда кончится занудство и будет уже фуршет.
Я думал, что будет, как всегда, но получилось, как лучше.
Удивило обилие публики – свободных мест не было – и ее состав. Я ожидал увидеть десяток­другой интеллигентных старушек и нескольких невзрачных девственниц, но, кроме них, зал постепенно наполнялся весьма респектабельными, в меру упитанными мужчинами и женщинами в самом расцвете сил, а также резвыми детьми обоего пола. Зал затемнили (а я только было достал блокнотик – делать пометки), сцену плавно осветили, и под фрагмент «Аве Марии» к микрофону прошествовала сама Алла ДЕМИДОВА.
Читала Блока, Гиппиус, Кузмина, Гумилева, Ходасевича, Черного, Северянина, Маяковского, Заболоцкого, затем, естественно, Ахматову – Цветаеву – Пастернака – Мандельштама, затем Тарковского, Берггольц, Чухонцева, Высоцкого и Бродского. Так что к концу вечера расплывчатая его концепция «От Блока до Бродского» вполне конкретизировалась. Эту концепцию, с некоторыми отступлениями, можно обозначить как «Стихи Серебряного века и знакомых Аллы Демидовой».
Неудивительно, что чтение прерывалось не только музыкой и чрезмерно выразительными паузами, но и очень живыми ремарками актрисы по поводу стихов и их авторов. В историко­литературном отношении некоторые из комментариев были сомнительными (например, что Блок – первый русский символист), но это компенсировалось яркостью личных воспоминаний.
Так, предваряя чтение Маяковского, Демидова сказала, что в советские времена в дачных уборных вместо туалетной бумаги нередко лежали разодранные книжки его стихов, народ его не любил, а поэт был хороший, в доказательство чего исполнила стихи «Хорошее отношение к лошадям» и «Скрипка и немножко нервно». А может, подумал я, просто у Маяковского тиражи были самые большие? Хотя все равно меньше, чем у газеты «Правда».
Наверное, глуповато говорить о Народной артистке России и обладательнице стольких премий, начиная от Государственной премии СССР, что на сцене она держалась великолепно, но приходится. Переходы от высочайшего романтического (и даже временами религиозного) пафоса к слегка вульгарному популизму происходили настолько быстро и изящно, что ни то, ни другое не успевало наскучить. И что самое невероятное – даже подбор стихов не во всех случаях был хрестоматийно­банален!
Мораль: хотя я и не перестал считать литературно­музыкальные композиции скучным жанром, но этот вечер был наименее скучен из десятков подобных, которые мне пришлось посетить.

Автор: Андрей Ильенков