System Error (Системная ошибка)
«Театр задумал спектакль, созвучный сегодняшнему дню, наполненный молодой энергетикой, по-современному жесткий и максимально честный», – так написали о мюзикле его создатели. Энергетики, действительно, много. Что касается остального, то, по-моему, авторы проекта абсолютно честно заблудились в трех соснах, пытаясь разобраться в хитросплетениях Интернета и виртуальных взаимоотношений.
Люди, которые имеют весьма приблизительное понятия о том, что такое Сеть, но пытающиеся петь об этом – и смешны, и трагичны одновременно. Смешны потому, что попытки старшего, аналогового поколения говорить за тех и о тех, кто думает «в цифре», смешны априори. Трагичны потому, что они пытаются делать это искренне.
Даже само название выдает ситуационную некомпетентность авторов. Разве «силикон» имеет отношение к Сети? Очевидно, набивший оскомину штамп «Силиконовая долина» родил ассоциативную связь. Далее пошла какаято «силиконовая сеть», какието «виртуальные призраки»… Даже слово «чат» употреблено совершенно ни к месту… Похоже на роль для пожилого актера, играющего зайца на новогоднем утреннике в детском саду, разве что детки выросли, да и заяц из поколения «энерджайзеров». Люди, которые на своей шкуре не испытали и не пережили бурю страстей в маленьком окошке на мониторе, никогда «не поймут тех, кто учился в спецшколе».
«Силиконовая дура» есть девушка, женщина, которая в погоне за искусственной красотой буквально накачала свое тело инородной субстанцией. Субстанцией, которая в последствии заменила собой и мозг. Героиня же мюзикла – обычная школьница, которая ждет своего принца и ищет его в аське. Более того, она наивна, честна и искренна. Почему ее называют именно «силиконовой дурой», непонятно. Незнание матчасти и терминологии заложило противоречие, которое, обрастая подробностями по мере развития сюжета, превращает мюзикл в фарс.
Системная ошибка, глобальный сбой при инсталляции программы не позволили превратить это все в законченный продукт. У мюзикла нет собственной мелодии, простой и понятной, как при загрузке Windows, которую можно «налялякать», выходя из зала. «Смешная часть» выдержана в стиле «ты у нас последняя осталась – зато ты первая была», «Иркаточилка». Вообще, у всех героев плохо с языком – литературный русский они уже забыли, а до «сетевого» так и не дошли, застряв гдето между «штукой баксов» и «кури косяк». Отдельно хочется сказать – слово «трахаться» хоть и посовременному жестко, но со сцены оно звучит как недоговоренное «е…ться».
Впрочем, дело не в жаргоне и не в использовании терминологии. Авторы попытались создать конъюнктурное, в хорошем смысле этого слова, произведение, но не попали. Они не попали, даже приблизительно, в сетевой мир и в сетевые отношения. И поэтому все получилось както фальшиво. Жаргон бесполезен как следствие, если нет причины.
Сюжет перегружен «левыми» смыслами и многочисленными деталями, которые создают совершенно ненужный «силиконовый шум», в котором теряется главная тема, тема любви. К ним можно отнести и «статистику», и «адекватность», да и наркотики в целом. Главный герой три раза за два действия крутит реально мощные глюки, и зрителю интуитивно понятно, что «косяк», изза которого так переживает его мама, для него – мелочевка.
Кроме этого по ходу действия появляются «ружья», которые так и не стреляют: это и диалог Мити с Ирой, когда он ей рассказывает, что любит Нору, и замена анкет – в общем, чувствуется, что все переделывалось по ходу пьесы, и не один раз. Кстати, для подлеца и драгдиллера Дуремара все заканчивается весьма жизнеутверждающе, равно как и для папыказановыпедофила, который «трахнул»таки несовершеннолетнюю. Именно решение вопроса «переспит – не переспит папаша с Норой», является единственным переживанием. Даже когда «силиконовая дура» готова прыгнуть из окошка, понятно, что ее остановят. В наше время next девичья честь, пусть даже и отданная в результате ужасной ошибки, не есть повод. А «Ботаник» – он по определению пойметпростит.
Треугольник взаимоотношений отец – сын – девушка, с которой один просто спит, а второй просто любит, очень сложен для реализации в любом произведении, и встраивать его в музыкальную комедию – большой риск и, возможно, риск неоправданный.
Радует то, что ответ на вопрос, кто он, «герой нашего времени», дан: герой нашего времени – чиновник из Министерства образования РФ, который заварил эту кашу и чуть не довел двух выпускников до суицида.
Что удалось особенно, так это хореография и костюмы. Бесспорно, мюзикл – яркое событие масштаба региона, а может быть, и всей страны.
И еще. Надо приучать свердловского зрителя дарить актерам цветы. Они этого заслуживают.
Евгений ЛУБЯНОЙ. Фото: Виталий ПУСТОВАЛОВ