На постановку «Тоски» в Екатеринбургском академическом театре оперы и балета была собрана внушительная команда. Из Мариинского театра пожаловали режиссер — заслуженный деятель искусств России Иркин ГАБИТОВ и художник по свету Владимир ЛУКАСЕВИЧ. Сценографией занимался приехавший из Москвы действительный член Российской академии художеств, народный художник России Михаил КУРИЛКО-РЮМИН. Хормейстера пригласили из Уфы. Для заслуженного деятеля искусств России и Республики Башкортостан Эльвиры ГАЙФУЛЛИНОЙ это уже третья после «Снегурочки» и «Травиаты» работы в Екатеринбурге.

Дирижером­постановщиком оперного спектакля дебютировал в нашем городе немец Михаэль ГЮТТЛЕР. С 2006 года он занимает специально придуманную для него должность музыкального руководителя Екатеринбургского театра оперы и балета, хотя большую часть времени выступает в родной ему Европе. У нас немного дирижировал прошлой осенью, сейчас поработал над «Корсаром» и «Тоской». В солидных зарубежных, да и российских оперных театрах таких дирижеров, оказывая им честь, называют главными приглашенными. Ведь по­настоящему, с полной отдачей и ответственностью руководить музыкальной жизнью репертуарного театра редкими наездами — это нонсенс. Невозможно представить, например, чтобы Валерий Гергиев, дирижируя за рубежом, месяцами не появлялся в своем Мариинском театре. Ну да ладно, раз должность музыкального руководителя придумана, значит, кому­то важно себя потешить. Мы же сегодня о молодом и, безусловно, талантливом дирижере, лауреате нескольких международных конкурсов будем говорить как о постановщике конкретного оперного спектакля.

В список приглашенных и призванных украсить «Тоску» вошли также баритон из Италии Джузеппе ГАРРА и тенор из Москвы, лауреат международных конкурсов Павел ПАРЕМУЗОВ. Такого мощного разового укрепления местных творческих сил в истории нашего театра, пожалуй, и не припомнишь. Словом, хотели как лучше…

Далее о том, как получилось.

Очевидно, что на знаменитый вопрос по Мейерхольду – чем будем удивлять? – театр ответил набором громких имен создателей и исполнителей спектакля. К чести постановщиков, надо сказать, что они избежали модного соблазна концептуализации оперного произведения — никаких переносов во времени и месте действия, никаких радикальных, эпатажных переодеваний персонажей, все сделано в согласии с композитором Джакомо Пуччини и его либреттистами. Получился вполне классический спектакль.

Добротно художественное оформление Михаила Курилко­Рюмина. К нему, пожалуй, только одна претензия — декорации церкви, где проходит первое и самое массовое действие оперы, таковы, что храму не хватает простора. Поэтому величественный финал с участием взрослого и детского хоров удручает скученностью и теснотой.

Традиционны мизансцены режиссера Иркина Габитова. Кстати сказать, они такие же или почти такие, как в предыдущей постановке «Тоски» на екатеринбургской сцене, осуществленной итальянкой Марией Франческой Сицилиани в 1992 году. Разве что помещение для допроса и пыток Каварадосии перенесено из­за кулис под сцену с эффектным входом через люк. О сходстве мизансцен сказано не в упрек — они логичны и предсказуемы, ибо сделаны в согласии с музыкой. Традиционна в хорошем смысле слова и трактовка образов главных героев. Так что для участников прежней постановки «Тоски» Екатерины НЕЙЖМАК, Надежды РЫЖКОВОЙ (Флория Тоска) и Валентина ЗАХАРОВА (барон Скарпья) новая через пятилетнюю паузу встреча со старыми ролями не принесла каких­то откровений.

И все же справедливо говорят, что нельзя дважды вступить в одну и ту же реку. Свежую исполнительскую струю привнес дирижер Михаэль Гюттлер. С немецкой педантичностью он добивался от солистов, хора и оркестра скрупулезного следования тому, что написано композитором. Музыкальная часть спектакля достойна всяческих похвал. Хотя есть и серьезное «но».

Гюттлер дирижирует вдохновенно и заразительно, однако, увлекаясь в особо драматичных, экспрессивных эпизодах, он вольно или невольно нарушает звуковой баланс между солистами и оркестром. В ущерб первым. Возможно, здесь сказывается преобладающий опыт молодого дирижера в музицировании с симфоническими оркестрами. Со временем к нему придет и опыт оперного дирижирования, пока же Гюттлер своими «фортиссимо», попросту говоря, нередко заглушал певцов. А они, безнадежно соревнуясь с оркестром, уставали и начинали испытывать трудности с вокалом.

Проблема эта не нова. Еще Тито Гобби, выдающийся исполнитель партии Скарпья и любимый партнер Марии Каллас, говорил, что с певцом нельзя обращаться как с инструментом оркестра, что нужно учитывать физические возможности и творческое состояние солиста.

В заглавной роли выступили лауреат международного конкурса Екатерина Нейжмак и заслуженная артистка России Надежда Рыжкова. Опытные певицы достойно справляются с партией. На мой взгляд, у театра две равноценные Флории Тоски. Правда Джузеппе Гарра отдал предпочтение Нейжмак, сказав журналистам, что она лучшая партнерша из тех, с кем ему доводилось петь в «Тоске».

Выступление баритона из Италии в партии Скарпья не стало сенсацией, как это загодя подавали некоторые СМИ. Итальянские баритоны бывают разные, далеко не все они звучат как Тито Гобби. И голос Джузеппе Гарра много скромнее, но у него великолепная вокальная школа, поэтому екатеринбургским певцам очень полезно было пообщаться с носителем итальянской певческой культуры. С этой точки зрения участие Гарра в новой постановке «Тоски» более чем оправдано. Да и нашим неизбалованным зрителям выпала редкая возможность услышать настоящего итальянского певца. Джузеппе Гарра пел сложнейшую партию Скарпья два дня подряд, и это можно назвать вокальным подвигом, тем более, что, как и другим певцам, приходилось сражаться с избыточными оркестровыми «фортиссимо» маэстро Гюттлера.

А вот ставка на московского тенора не оправдалась. Главного и, похоже, единственного козыря Павла Паремузова — крепко сделанных верхних нот — все же маловато для исполнения одной из трех главных партий оперы. В среднем регистре голос певца малоинтересен, а сценические штампы не могут скрыть отсутствия актерского обаяниня.

Приглашение Паремузова выглядит тем более странным, что в театре есть свой Каварадосси, и, как выяснилось на втором премьерном представлении, он лучше гастролера. Да, лирический тенор Владимира ЧЕБЕРЯКА не совсем подходит для этой партии. Да, у певца есть некоторые проблемы звучания в верхнем регистре. Зато у него красивый тембр голоса, артист подкупает искренностью поведения, и эти достоинства перевешивают недостатки. Чеберяк — певец молодой, для него такая роль, что называется, навырост.

Два премьерных спектакля состоялись 14 и 15 мая. После них постановщики и приглашенные певцы разъехались. Исполнять «Тоску» остались все «свои». 26 мая оперой дирижировал Владислав ЛЯГАС, а в роли Скарпья выступил заслуженный артист России Валентин Захаров. Несколько лет бывший в предыдущей постановке «Тоски» единственным исполнителем этой партии он снова (по крайней мере пока) остался с ней один на один. И по зрелому мастерству, и по голосу это его, Захарова, роль. Даже есть мнение, что екатеринбургский Скарпья звучал более мощно и драматично, чем итальянский…

Что сказать в заключение? Нам показали спектакль, создававшийся, судя по привлеченным творческим силам, с очень серьезными намерениями. Поэтому и судить его надо по большому счету.

О своих амбициях постановщики говорили и на состоявшейся накануне премьеры встрече с журналистами. Мол, создавалось нечто новое, рыночно привлекательное даже для Европы. Подчеркивался особый итальянский колорит спектакля, который привнес Джузеппе Гарра, задавший к тому же высокую исполнительскую планку. Можно подумать, что в предыдущей екатеринбургской постановке «Тоски» итальянский режиссер Мария Франческа Сицилиани игнорировала и колорит, и традиции постановки этой оперы в своей стране. А об исполнительской планке, которую задавал великолепный Теймураз Гугушвили (Каварадосси), сегодня можно только мечтать. Не говорю уж о прекрасных декорациях Вячеслава Окунева, одного из самых востребованных российских оперных сценографов. Впрочем, не будем оценивать, какая постановка лучше. Они разные, а нынешняя нужна, хотя бы потому что без «Тоски» репертуар театра неполный. И все же, на мой взгляд, замах на успех обещал много больше, чем получилось в исполнении. Хотя и то, что получилось, публика принимала заслуженно доброжелательно.

В заканчивающемся сезоне это была последняя премьера Екатеринбургского театра оперы и балета. А всего его репертуар обогатился тремя оперными и одним балетным спектаклем. Если вспомнить, что в предыдущем сезоне (2005—2006 годы) не было ни одной новой оперной постановки, то нынче с количеством премьер полный порядок. Теперь мы вправе ждать, когда количество перейдет в наилучшее качество. То есть будем ждать оперного события.

Рудольф КОЛЁСКИН