[назад] [главная] [следующая]    

 

«Каштанка». Четвертая сотня

Впервые я видела «Каштанку» двести девяносто спектаклей назад. И теперь – пять лет спустя. Для меня это две разные истории, но не потому, что что-то принципиально изменилось внутри спектакля. Просто читаются уже другие смыслы и сюжетные линии, которые здесь есть и были всегда. Самое главное – нет ощущения «заезженности», безжизненности спектакля, идущего на сцене пять лет.

Казалось бы, странное дело, при всей «неслыханной простоте» интерес к «Каштанке» не пропадает: свыше сорока поездок на гастроли и фестивали по России и за границу, причем количество наград не меньше, чем фестивалей – «Золотая маска» (которую обычно не дают спектаклям для детей), гран­при международных фестивалей. И всегда полные залы.

«Есть факт – текст, написанный Чеховым. Он заканчивает «Каштанку» так: «Ей казалось, что она давно уже идет за ними и радуется, что жизнь ее не обрывалась ни на минуту». Когда мы начали делать спектакль, об этом совсем не говорили: ну ушла и ушла. Ведь важно не что, а как: сюжетно и так все ясно. И сочиняли не головой, а кожей, что ли…», – рассказывает Наталия КУЗНЕЦОВА, которая играет Каштанку сейчас. Так и происходит – все, что не прописывает словами Чехов или что не вошло в инсценировку, отыгрывают артисты. И эмоционально это оказывается так же сильно, как знаменитые чеховские подтексты: «Когда мне нужно было сыграть момент выбора Каштанки между новыми друзьями и старым, родным хозяином, Вячеслав Всеволодович Кокорин придумал для меня такое упражнение: нужно было представить, что слева и справа меня держат две резинки, а в отдалении – и слева, и справа – два привлекательных объекта. Я иду в одну сторону – а меня тянет обратно. В другую – то же самое. Получается, что балансирую на грани – это и есть ситуация выбора».

«Когда мы репетировали, мы понятия не имели, что спектакль наделает столько шума! Мы просто делали свою работу! И все же на «Каштанку» я всегда иду с удовольствием», – отзывается кот Федор Тимофеич, актер Александр ВИКУЛИН.

У кота самая «молчаливая» (за счет этого не самая простая) роль. Поэтому когда «Каштанка» в 2005 году поехала в Эдинбург (Шотландия), у него не было проблем с языком: «Нашим актерам пришлось за четыре месяца выучить английский язык. Например, Катя (Екатерина Демская, гармонь – Т.Г.) ни слова по­английски до этого не знала. Она тогда чуть семью не потеряла на этом английском. Когда мы приехали в Англию, нас встретил Миша Боттинг, который был нашим переводчиком. Он на первые репетиции пришел, чтобы узнать, как мы справились с иностранным языком. Ну что нам, животным? Хоть на японском, хоть на английском спектакль показывать. А другим­то молотить! Конечно, все волновались. И все же заговорили, заговорили. Миша посмотрел спектакль на репетиции и говорит: «Вы знаете, я четырнадцать лет живу здесь, но у меня нет такого произношения».

Вот и еще одна легендарная особенность: это единственный в городе спектакль, регулярно идущий на английском языке. «Раз в месяц или два мы показываем Каштанку на английском языке. Приходят ребята из гимназий, а на последние спектакли стали приходить и служащие офисов, кому язык нужен. Я, правда, пока сам не знаю, зачем это нужно», – комментирует Викулин.

«Каштанка» – спектакль малой сцены. Поэтому «десанты» на сцену большую экстремальны для артистов: «Когда перед премьерой «Пеппи» сломался круг, нам сказали, что мы будем играть «Каштанку» в большом зале. Я была в недоумении: пока там докричишься до кого­нибудь на другом конце сцены…» Александр Викулин подходит к этому с не меньшим азартом: «Большие сцены закаливают. Но этот спектакль нельзя играть на большой сцене, нельзя! У нас был такой десант в Ханты­Мансийске, Уфе, в других городах... Кто там увидит все наши переживания на сцене, мимику, взгляды мои. Со скрипом, но выдерживали».

Но и на малой сцене экстрима хватает. Наталия Кузнецова в лицах изображает одну из своих любимых историй: «На одном из семинаров нас попросили сыграть два раза, потому что не все влезли в зал. И тут не выдержало оборудование. Я смотрю на первый ряд – я всегда всех вижу в зале – смотрю, зрители то на нас, то вверх куда­то смотрят. И запах такой… И вдруг сидевший с краю мужчина медленно снял пиджак, на цыпочках подошел к сцене и как дал пиджаком по лампе! Оказалось, там вверху лампа загорелась: мы же этого не видим. Тихонько сказал: «Ну, все, продолжайте», – и обратно сел».

Гастроли не обходятся без приключений: то актеров высадят посреди минного поля где­то на границе между Сербией и Хорватией из­за отсутствия транзитной визы, то декорации не пропустят на таможне в вечно дружественной нам Эстонии, то газель воспламенится посреди дороги… В рамках проекта «Театры – детям Беслана» «Каштанку» играли во Владикавказе: «По ходу спектакля Незнакомец­циркач выстреливает из хлопушки, причем дважды и довольно громко. После первого хлопка по залу пошел шелест: бесланские детишки испугались, что опять стреляют…» Во Владикавказе было 30 выше нуля, и после гостеприимной сытой встречи Наталии Кузнецовой, надевая шубку Каштанки, приходилось думать: «Мне никогда еще не было так холодно и голодно».

Спектакль живет, в том числе и благодаря слаженному ансамблю артистов (говорят, на одном из фестивалей даже хотели такую номинацию учредить под впечатлением от «Каштанки»). Как заметил Александр Викулин, актеры «притерлись друг к другу»: «Между нами нет жлобства, давно забыли про ругань. Мы не допускаем этого: если возникает даже намек на конфликт, мы его тут же подавляем, потому что иначе все развалится».

Так «Каштанка» с радостью разменяла четвертую сотню.

Тина ГАРНИК. Фото: Станислав БЕЛОГЛАЗОВ

 

[назад] [главная] [следующая]