Галерея современного искусства на Красноармейской, 32 в начале октября показала публике двух чешских художников, представляющих ныне господствующие тенденции в современном восточноевропейском искусстве.

Свои картины привез Йиржи Сопко, ректор Пражской академии искусств. Его коллега и один из ведущих преподавателей той же академии, Ярослав Рона, был представлен, помимо живописных работ, несколькими скульптурами. Приезд чешских художников был напрямую связан с большой выставкой чешской промышленности, которая в эти же дни проходила во Дворце игровых видов спорта.

«Спонсоры играют большую роль в современном искусстве», – заметил по этому поводу Йиржи Сопко и рассказал, что он уже не первый раз, при поддержке промышленников, вывозит современную чешскую живопись в другие страны. Помимо знакомства с живописью уральских художников, Йиржи Сопко заинтересован в установлении тесных контактов с высшими учебными заведениями и налаживании студенческого обмена между творческими вузами обеих стран.

Итак, мы имели счастливую возможность видеть картины художников представляющих, как следует из их статуса, лидеров современной чешского искусства. Но мысли при этом отчего­то посещают, скорее, невеселые.

Мрачные экзерсисы Ярослава Роны, в которых отчетливо сквозит усталость от современной цивилизации, даже предчувствие ее конца, выглядят как­то уж очень «по­европейски» – холодно, отстраненно, пессимистично. Этим работам не нужен зритель, они существуют как бы сами по себе. Йиржи Сопко, с его веселым цинизмом победителя, своими гротесковыми, ироничными работами, напротив, провоцирует ответную реакцию. Поэтому я не удивился, когда побеседовав с художником, узнал, что он не чужд сцене. «Я сотрудничаю с несколькими коллективами, работающими в стилистике театра абсурда, немного занимаюсь сценографией», – сказал он.

На открытии выставки художников­авангардистов небольшой коллектив музыкантов в национальных костюмах играл чешскую музыку, что по жанру также приближалось к абсурду – национальное начало, задавленное глобализацией, в живописи художников проглядывало слабо. Даже баян Андрея Елецкого, сопровождавший «калифорнийский сюрреализм» Дороти Черил­Джонсон в тех же стенах, звучал более органично. Впрочем, новейшая история восточной Европы характеризуется достаточно быстрой «сменой вех». В живописи, как и в политике – новая школа сменила старую, демократический андеграунд (Йиржи Сопко и Ярослав Рона были в восьмидесятых яркими его представителями) пришел на смену коммунистическому официозу. «Под страхом лишения рук и ног все будут слушать один только рок», – пел когда­то Борис Гребенщиков. Так и случилось.