Современная хореография мыслится как одна из прямых наследниц классического балета. Но большинство танцевальных спектаклей, которые ставились в Екатеринбурге, отличались от прародителя отсутствием ясно прописанной фабулы. Некий интуитивный сюжет всегда был: более ясный («Спиной к стене») или менее («Elyon») – «пересказать» же его совершенно невозможно. Именно этим непохожа постановка «Золото Нартов» северо-осетинского государственного театра «Арвайден», гастролировавшего в Екатеринбурге 21 и 22 октября.
Практика показывает, что мы слабо знакомы с кавказскими культурами и мифами. Почему­то культурная память в нашей стране несет багаж греческих мифов (хотя бы парочку из них знает каждый!), но все, связанное с Кавказом, нужно постигать отдельно. Подчеркну еще раз – нужно.
Постановщик «Золота Нартов» Виола ХОДОВА берет за основу осетинский миф о двух братьях­близнецах, нартах, чудесных богатырях. Но поскольку сведения о древнейшем миропредставлении этого народа не входят в среднезрительский багаж знаний, то еще до поднятия занавеса, в темном зале интригующий низкий голос рассказывает о фруктовом саде и великих нартах, о мировом дереве яблоне…
В основу спектакля положен космогонический миф, в котором при желании можно найти все необходимые для классической мифологии элементы: древо познания добра и зла, верхний и нижний миры, священные символические предметы всемогущих богов, женское и мужское начала… Другое дело – КАК это сделано.
После теоретического введения зритель попадает прямиком в верхний мир. Здесь царят белые тона в одеждах, лицах, пафосная, торжественная музыка. Стоит ли говорить, что манера в некоторых проявлениях узнаваема: хореограф постановки – Татьяна БАГАНОВА из «Провинциальных танцев»
Порадовало то, что сцена не пустовала: постоянно менялись занавесы (в зависимости от мира, в котором находились герои), появлялись какие­то декорации – все изобиловало характерной символикой: от животных до солнца.
И вот под это солнце (то есть в мир средний, людской) и перемещается зритель вслед за героями во «второе явление». Здесь уместно пожалеть о том, что журнал черно­белый, хотя буйство красок через объектив передать все равно невозможно. Сочетания самые немыслимые: синий, зеленый, желтый, красный, горячий национальный колорит, все яркое, все сияет, все движется с бешеным ритмом под далеко не всегда ритмизированную музыку. Здесь завязывается основная интрига: где­то в этом месте плодоносит священное пронизывающее все миры дерево – яблоня, но яблоки не простые, а золотые, от всех болезней излечивают. Да начал кто­то эти яблочки подворовывать. И взялись близнецы Ахсаре и Ахсартаге яблоню караулить. Выследил один из них птичку, что эти яблоки по ночам уносила, ранил ее и пошел следом. И тут все мы спускаемся еще ниже, под воду – в царство мертвых. Богатыря затянули­заманили русалки, он уж и забыл, зачем пришел. Но увидел он ту птицу, которая, само собой, превратилась в девушку. На том и поженились.
Замечаем характерную для древних особенность – подчеркнутая женскость во всем: и в костюме русалки, и в характере движений, и в формах. Для решения важного вопроса – отпускать ли барышню­птицу­русалку за богатыря – собирается совет рыцарей с мечами (реплика сзади: «О, круглый стол!»).
Спустившись глубоко вниз, мы снова начинаем восхождение, оказываясь рядом с ожидавшим наверху братом. И само собой, что невеста­русалка братьев­близнецов перепутала. Ревность, недоверие, эти вечные чувства… И стали братья драться. Нарочито условные костюмы, подчеркнуто схематичные действия, сильная музыка, появляющиеся то тут, то там сражающиеся братья, четко выстроенное освещение. Одно из самых сильных мест спектакля!
Один брат убивает другого брата (тоже, кстати, классический для мировых мифологических систем сюжет, и все из­за женщины. Точнее, из­за любви.
Сцена залита красным светом, все чудовища тихонько уходят, понимая трагичность момента, брат живой обнимает брата убитого, свет гаснет… Что дальше? Дальше – траур по любимому со всеми сопутствующими национальными обрядами. Тут и плакальщицы, и символическое рассыпание зерен – все это вплетено в танец.
И финал, поистине катарсический финал – русалка, Женщина, на вершине мира. От нее пошел род человеческий – так гласит осетинский эпос. На этом сказка кончается.
Мы знаем кавказские народы как очень чувственные. И здесь, в самых ключевых моментах, мы могли в этом убедиться (танец любви, уже упоминавшаяся батальная сцена и многие другие эпизоды). А современная интерпретация архаичных образов и обрядов – это всегда нечто манящее. У наших соседей большая и сильная культура, с которой нам стоит знакомиться.

Автор: Тина Гарник. Фото автора