* * *

Воспоминания о послевоенной Японии-
 
сердце мое в огне,                                  
                                 сердце мое в агонии.
 
Я куплю билет,                                   
я сделаю визу,
 
С тех самых пор я ничего не вижу.  
 
А страх,           
все, что вы готовы принять за страх,  
 
 
Лишь удивление
в детских,
больших,
мультипликационных
моих глазах.  

*  *  *

Это немного похоже на счастье,
только не счастье,
такое несчастье, что и в словах сказать
невыносимо.
Невыносимо – не выноси.
Кур из избы,
дым из трубы,
рыб из привычной им водной среды.
Жди терпеливо, не жри торопливо,
вон,  дети твои, убого-сопливы,
скачут по полкам как мелкие блохи
по кистеперым версальским заколкам.

*  *  *

Алло!  Здравствуйте! Я бы хотел воды напиться.
Позовите, пожалуйста, море.
Вы знаете, море нельзя, у него горе.
Какие-то вандалы засрали нефтью кораллы
Да и зачем оно вам? Соленое. Человеку.
Тогда позовите, пожалуйста, реку
А она вышла. Из себя. В смысле из берегов
И вообще сегодня весь мир таков, что
Может вы просто дождетесь дождя?
Или звоните днем в Антарктиду...
Девушка, и последее, не в обиду, скажите, какой там код?
Это секретная информация, но попробуйте через восьмерку
Я почему-то уверена, вам обязательно повезет

*  *  *

Инфанта родила инфанта
Тринадцатого сентября.
Четырнадцатого,
сорвав с него четыре синих банта
(подарки короля)
распеленала шелковые пеленки
и обняла.
Ни на каком с ним языке не говорила,
Но поняла.
В ответ на слезы – слезы.
Вошел король: Дай, детка, обниму.
Держись, тебе еще довольно плакать
Сперва о нем,
Потом из-за него,
И по нему.

*  *  *

Верни,
маленькое голенькое чудовище
мой край одеяла!
может быть, нам уже ничего не осталось,
а, может быть, и осталось, но мало!
тебе бы бежать!
сменив фамилию на противоположную
все пока хорошо,
но как-то ложно и сложно
я видел сон!
теперь я знаю, как умру:
ревет машина, несется к обрыву
и я в машине, готовый к отрыву
Тебе бы бежать, бежать сейчас
Так много я!
Так мало нас…
Тебя увезут подальше от слез
Все будет в Берлине,
Все будет всерьез
Тебе бы бежать,
а ты смеешься!
Отдай одеяло,
смотри мне, нарвешься!

*  *  *

Эти трогательные чашечки
За надписью «Руками не трогать»
Лучше, и в правду, не трогать.
Гид помнит, как из них пила маленькая принцесса
Еще до того, как стать могущественной королевой
Уничтожившей свой народ.

*  *  *

Дом горит,
Окно открыто,
Никто не забыт,
Ни на что не забито
Белые свечки, желтые свечки
Краешек «Комсомолки» в печке
Битые елочные игрушки
Орден труда на груди у старушки
Прежние люди, лозунги те же
Сны о хорошем все реже и реже

*  *  *

Мальчик лезет на табурет,
вернее пытается.
Шестилетними ручками
за лакированный край хватается

Подумай:
не то чтобы ты упадешь и ударишься,
просто там уже столько народу.

Попробуй
забраться в мягкое кресло «Игорь» фирмы «Зета»,

или к папе сесть на колени,
пусть он тебе почитает

*  *  *

Родная, я на транквилизаторах, прости.
Это давно,
Но это не какое-нибудь
Что попало.

И,

Главное

Нужно быть начеку.
Сережина фотография упала.

* * *

Иду со школы…
Мимо дворов, огородов, нагородов,
Мимо осенних людей,
Мимо…
У меня дела,
У них заботы.
Мой портфель тяжелее их взглядов:
«Простите дядя, мне домой надо».
Осеннее небо состоит из дыма
И немного из прохладного воздуха.
Горят, горят в огородах листья -
Люди сжигают лето.
Мое лето…
В котором лагерь,
Друзья- пионеры и враги – пионеры
Мне прививали дурные манеры.
Но не привили.
И я с портфелем.
Груз пятерок несет меня к дому,
Тянет в небо, в осеннее небо.
Заборы в нашем районе
Совсем не заборы,
И все мне прекрасно видно,
А они и не прячутся.
Сгребают лето граблями,
Кидают лето грязными руками
В большой костер
С погребальным дымом.
А я иду мимо…
Ничего не поделать!
Я то знаю эти циклы природы
(Вчерашняя «пять» по природоведению).
Уносят в гараж чей-то велик,
Сливают воду из садовой ванны,
Костер у них меньше -
Хорошие люди!
А я иду мимо…
Кричат вороны,
Накаркают зиму! Скоро.
Всего через семьдесят дней…

* * *

Все то, к чему мы вместе шли,
И по отдельности когда-нибудь хотели,
Столклось в минуты,
Сцифровалось в дни,
Сцедилось.
Убежало кофейком дождливых воскресений.
Два раза обмоталось вокруг шеи,
Махнуло в гаражи.
Там, отдышавшись мышью,
Собралось.
Перебежало кошкой.
Спустилось джентельменом с тростью
По ступеням.
Ушло из вида,
Спрятавшись в альбом для марок.
Давно утерянный на чердаке
На тему «Космос».
Набухло стаявшей в конце зимы сосулькой,
Проросло.
Шершавым деревом с плодами в полкило
Нас окружило.

* * *

Я буду маленький жить в своем черепе.
Костерок разведу.  
 
Бог с ним, с холодом.
Черт с ним, с голодом. 
 
Страшно внутри мертвеца.

* * *

Бело-лунная походка лежит у самого полотна.  
 
Три минуты до электрички.  
 
Рюмку найдет обходчик.
Хлеб съедят воробьи.