**
когда мы падаем, звёзды 
загадывают желания 
 
в который раз  
не успел оглянуться 
а за спиной — небо
 
зимнее ночное небо — 
радостное 
 
с детства я хотел 
зачем не знаю
быть счастливым 
и быть поэтом 
 
так и живу —  
короткими перебежками

Перевёл с белорусского Павел Антипов

**
калі мы падаем, зоры
загадваюць жаданні

колькі разоў
не паспеў азірнуцца
а неба — за спінай

зімовае неба ўначы —
радаснае

з дзяцінства я жадаў
чамусь
быць шчаслівым
і быць паэтам

так і жыву —
кароткімі перабежкамі

2009

Вильня

...за сто крокаў ад Вострае Брамы.
Виктор Шалкевич

 дорогая бумага, терпи, до компьютера далеко идти,
 и к Острой Браме уже не дойти с повинной.
 со временем вспомнятся пьяные разговоры в комнате,
 все больше пива, родная, все меньше Вильни.

 кажется, в этом городе раньше жизни начались апгрейды.
 здесь люди и велосипеды – одно и то же.
 тут медленно и безвольно деревья сплетаются в дреды
 глядишь на бутылки, думаешь: game over. дожил.

 тут, вообще говоря, не грустно, родная, и ностальжи не точит.
 и почти незаметно расстоянье от дома.
 остаться б ещё, посмотреть как набухнут почки,
 жаль только этой игре не хватает add-онов.

Вільня

...за сто крокаў ад Вострае Брамы.
В. Шалкевіч

Дарагая паперка, цярпі, бо нельга дайсці да кампутара
і да Вострае Брамы ўжо не дайсці з правінай.
Прыгадаецца з часам толькі бясконцая п'яная гутарка —
усё болей піва, родная, усё меней Вільні...

Але тут, здаецца, раней за жыццё пачаліся апгрэйды:
тут маюць аднолькавыя правы чалавек і ровар,
тут павольна без волі сплятаюцца дрэвы ў дрэды —
гледзячы на бутэлькі, узгадваеш: game over.

Тут наогул не сумна, і настальжы не цісне,
няўцямная нават адлегласць ад дому.
Нядрэнна б застацца, пабачыць з'яўленне лісця.
Шкада, што гэтай гульні бракуе «add-онаў»

2007, Вільня

двери, замкнутые на ключи

старуха сошла с ума, её старик
 звонит на случайные номера. глуховат от старости,
 часто переспрашивает, говорит
 как его достали все

 изредка дозванивается дочери. и тогда
 она прилетает в деревню, работу бросив.
 прибирает в доме, просит чуть подождать -
 вот и всё, что просит.

 готовит. ложится в свою кровать.
 ей подолгу не спится - такое горе -
 всё-таки мать
 с утра уезжает в город.

 старуха видит себя молодой. узнаёт
 старика, дочь и ведущего телепрограммы
 странно смотрит на внуков. они на неё
 тоже странно

 старость не лечится. так говорит свояк
 врач областной больницы
 он, учитывая этот факт,
 на себя ответственность брать боится.

 вечером двери замкнуты на ключи,
 старик читает вслух, вспоминает байки.
 радио по ночам молчит. да и всё молчит.
 кроме собаки.

дзверы, замкнёныя на ключы

старая страціла розум. яе стары
хутка губляе зрок. і слых. на ўсё наваколле
па тэлефоне намякае на рознае. нумары
збольшага выпадковыя.

зрэдку дазвоньваецца дачцэ. дачка
зрываецца з працы, прылятае ў вёску,
прыбіраецца ў хаце, просіць яшчэ пачакаць.
болей нічога не просіць.

гатуе старому. ўздыхае. кладзецца спаць,
ёй падоўгу не спіцца. такое гора:
усё-такі ж маці.
ранкам моўчкі з’язджае ў горад.

старая бачыць сябе маладой. пазнае
толькі старога, дачку, вядоўцу з тэлепраграмы…
дзіўна глядзіць на ўнукаў. яны на яе
таксама.

старасць не лечыцца, кажа сваяк,
урач абласной бальніцы.
ён, улічваючы гэты факт,
браць на сябе адказнасць баіцца.

увечары дзверы замкнёныя на ключы.
стары ўголас чытае, пераказвае байкі.
радыё па начах маўчыць. увогуле ўсё маўчыць,
акрамя сабакі.

2009

 ***
 время благодаря педантичности мудрее памяти на порядок,
 поскольку всё оставляет на собственном месте.
 и, как хозяин квартиры, которую ты снимаешь, курит с тобою рядом,
 и смотрит, как листья сбегают по невидимой лестнице.

 и, пока вилка падает на пол - ударившись, зазвенев -
 или горсть земли из твоей ладони бьётся о крышку гроба,
 время, как кот, свернувшись калачиком на стене,
 мерно мурлычет тепло и негромко.

 и листья теперь разрывают свои пожелтевшие пуповины.
 и кажется, ничто так не нервирует, как ощущение
 того, что кто-то скоро должен здесь появиться,
 а кто-то - исчезнуть.

***
Час праз сваю педантычнасць нашмат мудрэйшы за памяць,
бо ўсё пакідае на ўласных месцах
і, як гаспадар кватэры, якую здымаеш, незадаволена паліць
і ў акно назірае, як лісце збягае
па нябачных лесвіцах,
 
а потым, покуль срэбны відэлец ляціць на падлогу,
альбо жменя зямлі з далоні ляціць на чыюсь труну,
час, як кот, скруціўшыся ў кола, падоўгу
вядзе на сцяне пакоя курну.

І лісце цяпер ірве свае зжаўцелыя пупавіны;
і, здаецца, нішто не нервуе настолькі ў жыцці,
як адчуванне, што нехта вось-вось з’явіцца павінны,
а нехта сысці.

2009

чёрно-белое стихотворение
                 
 ...тех, кто замахивался на тиранов и авторитарных лидеров,
 далеко не все - и справедливо - считали лучшими,
 потому что пропаганда зла не оставляет выбора,
 как и оружие.

 конечно, зло себя не считает злом.
 из мыслей о целях и средствах их достижения
 ясно одно: кто-то всегда будет козлом
 отпущения,

 злом объявят его, станут мешать - втихаря и явно,
 ломать, объяснять, что есть свет - как слепому.
 добру все эти игры с перетягиванием одеяла
 вести без понта,

 так как добро становится злом после победы над злом,
 пораженье добра - ещё не победа злого,
 а правда - совесть, стянутая узлом
 на шее немого.

 правда - то, чем лупят по морде, как битой.
 правда - рекламный товар, заезженный и избитый.
 правда - наивная и пафосная, с изменчивой интонацией.
 правда - затюканная одноклассница, которая хочет встречаться.

 и пока зло пользует правду, и добро старается заручиться
 правдой, ей не остаётся шансов на лидерство
 правда - твоя полуслепая учительница,
 которая изредка берёт репетиторство

 и подтягивает по предмету тех, кому не хватает знаний,
 к выпускному экзамену.

чорна-белы верш

…тых, хто замахваўся на тыранаў ці аўтарытарных лідараў,
далёка не ўсе — і справядліва — лічылі героямі,
бо прапаганда зла не пакідае выбару,
як і любая зброя.

вядома, зло сябе не залічыць да зла,
але з думак пра мэты, сродкі, іх спалучэнні марныя
вынікае старое: злу пастаянна трэба знаходзіць казла
ахвярнага,

злом абвяшчаць яго і яму ствараць перашкоды,
зломваць, тлумачыць свет, як сляпому.
дабру ўсе гэтыя гульні з перацягваннем коўдры
весці без понту,

бо дабро робіцца злом пасля перамогі над злом
аўтаматычна; параза дабра — перамога.
а праўда — гэта сумленне, сцягнутае вузлом
на шыі нямога.

праўда — тое, чым лупяць па твары, нібыта анучай.
праўда — рэкламны тавар, які надакучвае.

праўда — наіўная і пафасная, са зменлівай інтанацыяй.
праўда — зацюканая аднакласніца з прагаю падабацца.

і пакуль зло карыстае праўду, а дабро карыстаецца
праўдай, ёй не выпадае шанцаў на лідарства,
праўда — твая паўсляпая настаўніца,
што зрэдку бярэ рэпетытарства

і падцягвае па прадмеце тых, каму не хапае спрыту,
да выпускнога іспыту.

2009

***
 пока тебя не было, кончилась весна
 лето, осень, зима, весна, лето...
 губы разучились выговаривать мы, нас, нам
 где ты

 была?
 улыбнешься в своей обычной манере
 бля,
 я - громоотвод, я заземляю нервы.

***
Пакуль цябе не было, скончылася вясна,
лета, восень, зіма, вясна, лета...
Вусны развучыліся вымаўляць мы, нас, нам.
Дзе ты

была?
Усміхнешся ў сваёй звычайнай манеры.
Бля,
я — громаадвод, які зазямляе нервы.

2008

Зелёный человечек

 просто шатаясь по улицам обычным февральским вечером
 и сочиняя стихи, забыв об укорах,
 я случайно встретился взглядом с зелёным человечком,
 распятым на светофоре.

 и я не то чтобы очень спешил домой тогда
 просто появлением своим он открыл мне дорогу.
 и в ту минуту он был больше похож на Христа,
 чем тот, кого мы привыкли считать сыном Бога.

 И почему-то подумалось о далёком, хмельном июле и
 недосягаемом тёплом море.
 а улица гудела себе растревоженным улеем
 не замечая мессию, распятого на светофоре.

Зялёны чалавечак

Проста блукаючы па вуліцах
                                                  нейкім лютаўскім вечарам
і складаючы вершы,
                                   забыўшыся на дакоры,
я выпадкова сустрэўся позіркам
                                                         з зялёным чалавечкам,
што быў распяты на звычайным святлафоры.

І не тое каб вельмі
                                  спяшаўся я зараз дадому —
проста з’яўленнем сваім
                                            ён адкрыў мне дарогу.
І ён, каго я дачакаўся,
                                      быў цяпер больш Хрыстом,
чым той, каго прынята лічыць
                                                     сынам Бога…

І чамусьці падумалася
                                       аб далёкім і цёплым чэрвені,
недасягальным лагодным моры…
А вуліца гудзела сабе,
                                       бы вялікае чэрава,
не заўважаючы месію,
                                       распятага на святлафоры.

2003

Одинокое стихотворение

Стучусь лбом о стены –
вместо диалога с тенью
 
в принципе, всё равно, закончится ли гроза -
 лбом объясняю стене - никого под боком -
 сколько во мне одиночества, сразу и не сказать.
 так одиноко,

 что маршрут из семи сигарет почему-то ведёт как раз
 сквозь безлюдную улицу, где твой дом и окна
 знают, что ты далеко и поэтому мне сейчас
 так одиноко

 и не спрятаться за слова. слов намного меньше,
 чем нервозности... я пытаюсь условными знаками втолковать
 тени, что вообще ничего уже не изменишь
 ей плевать

Перевела с белорусского Инна Заикина

Адзінокі верш

Ілбом грукаю ў сцены —
замест дыялогу з ценем.

Прынцыпова ўсё роўна, скончыцца дождж ці не —
тлумачу ілбом сцяне, бо нікога навокал.
І нельга маю адзіноту прыкінуць на вока. Мне
так адзінока,

што маршрут у сем цыгарэт пралягае праз
бязлюдную вуліцу і твой дом, дзе й вокны
ведаюць, што ты далёка; і таму якраз
так адзінока.

І нельга схавацца за словы, бо словаў менш,         
чым нервовасці... Умоўнымі знакамі
ценю тлумачу: нічога не зменіш.
Яму абыякава.

2008