Тряхнуть стариной
 

Девушка в белой накидке стоит под раскрытым зонтом, повернувшись спиной к зрителям. На стене, высвеченная лучом проектора, маячит ее фотографическая двойняшка, запечатленная тень прошлого. Застывшая фигура на фоне чего-то белого и размытого – тумана ли, моря ли, воспоминания – призрак прожитой жизни, проникнутый светлой печалью случившейся однажды счастливой любви. Девушка, та, которая настоящая, складывает зонтик, словно Оле-Лукойе, и уходит, сказочка для взрослых начинается, а картинка на стене сменяется на рисованный вид абстрактного города, куда ведут все дороги. Рим – поэма без рифм.
Старичок на скамейке вприглядку рассматривает через лупу порножурнальчик, застенчиво маскируя его газеткой. К нему подсаживается другой старикан, достает бинокль, смотрит вдаль, потом переводит окуляры в сторону соседа. «Хороша, а?..» – не то спрашивает, не то утверждает он, непонятно кого имея в виду. То ли пикантное фото в журнале, то ли исчезнувший образ незнакомки с зонтом, или, быть может, какую­нибудь красотку, только что прошедшую мимо, промелькнувшую и растворившуюся в круговороте вечно спешащей мирской жизни­суеты­тщеты.
Будем знакомы, синьор Бокка, синьор Палья, два итальянских пенса, вышедшие как­то прогуляться от нечего делать, поразмять косточки, потрындеть неважно с кем за погоду и о прочих насущных вещах. Встретились, разговорились, сошлись по­стариковски, бережно скрывая друг от друга свое одиночество, свою теперешнюю ненужность, обузы оба, детям, родным – и скоро поняли, что здесь на скамеечных посиделках обрели они дружескую привязанность, а главное последний смысл в собственном затянувшемся прозябании на склоне годов, и значит надежду на то, что их закат не будет таким уж беспросветным. И, конечно, появится Она, странная и тоже немолодая, и все вместе они спасут сами себя от тоски и заброшенности, и совершат прощальный побег к далекому морю радости, когда одному из них будет грозить грустный конец в доме для престарелых.
Сергей ГАМОВ (Бокка), Александр ВИКУЛИН (Палья) и Светлана ЗАМАРАЕВА, она же госпожа Амбра – замечательное артистическое трио в спектакле под неброским названием «Осенняя история» по одноактной пьесе итальянского драматурга Альдо Николаи, осуществленном в городе Екатеринбурге этой теплой осенью под сенью Дома актера.
Не будем даже представлять, что мог бы сотворить из этой милой пьески какой­нибудь чернушный современный режиссер, как бродили бы по сцене безумные старцы с ночными горшками в руках, расплескивая мочу, а доведись взяться за дело, скажем, Роман Григорьевичу, то не миновать здесь психодрамы о крепком мужском союзе двух пожилых, преодолевших свою латентность, в который подло вклинивается приблудная Манюра.
Все вышло, слава Богу, иначе. Вышел обаятельный «зрительский» спектакль, вкусно сыгранный, по­хорошему буржуазный, приятно смотрибельный. И пусть плюются ревнители экстремального театра сколько угодно, должен, должен (повторим дважды) сохраняться, хотя бы по закоулкам, театр для отдохновения и для души, хотя и не совершающий переворотов в искусстве, но все же необходимый, как витамины.
Постановщик Сергей Гамов сотоварищи смело окунулись в возрастные роли, и этот актерский опыт оказался интересен и им самим, и, о чем можно было судить по реакции, публике, три премьерных вечера подряд плотно заполнявшей зал Дома актера. Впрочем, примерив на себя амплуа комической старухи, Светлана Замараева, кажется, пошла по пути наименьшего сопротивления. «Шапоклячий» говорок в нос, уморительные ужимки, нарочито эксплуатируемые блаженность и шкодность, эдакое придурошное добро в поисках пропавшей кошечки – набросок в одной краске, без полутонов, что годится лишь для шаржа, но не для детально прописанного портрета. Симпатично и только.
Перенос действия со сцены прямо в зал, на паркет, в кольцо составленных полукругом стульев, с максимальным приближением, крупным планом – обеспечивает спектаклю мгновенный контакт со зрителем, без долгого преодоления «четвертой стены», переходящий в дальнейшем в прямой интерактив. В давно практикуемое на Москве угощение вином, или раздачу рукописных (и не лень же было) объявлений, затем красивых открыток, представляющих участников «Осенней истории». Режиссируя, Гамов постарался собрать побольше новомодных примочек, успешно пользуемых сейчас на подмостках прогрессивных театров. Тут и слайд­шоу. И фитнесс­номер в исполнении Замараевой, и «игра с народом»: «Вино выпили? А теперь дружно взяли стаканчики в правую руку и поставили под сиденья» (это опять легло на женские плечи, к тому же Амбра по пьесе бывшая воспитательница). И фейерверк под занавес. И «разоблачение» в финале, персонажи превращаются в актеров, которые принимаются обсуждать накладки во время спектакля. Но эти розочки на торте не делают зрелище приторным, на дессерт зрителю достается щемящий контрапункт осеннего бала любви на грани зимы, сочинение на тему «Когда мы были молоды…», что равнозначно будущему отчету каждого из нас «Как я провел лето». И нам найдется, что вспомнить.

Евгений Иванов. Фото: Андрей Калугин