БУРЖУАЗНОЕ ОБЩЕСТВО

 

 Отныне деньги делают человека,

а у бедняка нет и чести.

Алкман.

Теперь эта страна выглядит бесплодной и необитаемой пустыней. Плоская глиняная равнина уходит в дрожащее марево горизонта и смыкается там с голубым безоблачным небом. Кое-где возвышаются глиняные холмы с покатыми склонами; их много на этой равнине, и пастухи-арабы называют их "холмами потопа". Эти холмы - это заплывшие глиной развалины древних, существовавших до "потопа" городов.

Когда-то на улицах этих городов шумела толпа, сновал рабочий люд, кричали торговцы. К речной пристани причаливали большие парусные ладьи, связанные из длинных, загибающихся к носу и к корме стволов просмоленного тростника. Эти корабли привозили товары из дальних стран, с берегов Персидского залива и из Индии. У пристани располагался рынок, где торговали рыбой, тканями, зерном, рабами. По рынку разгуливали обнаженные проститутки: для многих женщин это был единственный способ заработать кусок хлеба. Дальше от рынка улицы становились более тихими; они тянулись между глухими стенами домов, лишь кое-где прорезанных калитками. Калитка обычно вела в прихожую, а из нее - во внутренний дворик, где у богачей располагался бассейн. На двор выходили жилые комнаты с деревянной галереей по второму этажу; мебель была только в богатых домах, простые горожане сидели и спали на циновках. Обычной одеждой горожан были льняные юбки, короткие у мужчин и более длинные у женщин; впрочем, бедняки зачастую вообще не имели одежды и ходили нагими. Головы обычно брили; жрецы и знать носили роскошные парики, служившие одновременно головным убором и украшением.

В центре города возвышался храмовый комплекс с зиккуратом - огромной ступенчатой пирамидой с ведущими на вершину лестницами. В святилище на вершине зиккурата обитала богиня города, и каждый год в праздник Нового года верховный жрец, энси, поднимался в святилище, чтобы вступить с ней в священный брак.

Великой Матерью крупнейшего города Двуречья, Урука, была Иштар, богиня любви и плодородия. По легенде, Иштар любила юного бога весны Таммуза, умиравшего осенью и воскресавшего весной - после того, как Иштар спускалась в ад и спасала своего возлюбленного. Шумеры верили в ад и рай и так же, как все люди, искали вечной жизни. Легенды рассказывают, как энси Урука, Гильгамеш, сошел в подземное царство, чтобы узнать от умершего друга о том, что же происходит после смерти. Друг не сумел его обнадежить, и лишь нимфа Сидури подсказала, как нужно жить: "Гильгамеш, куда ты стремишься? Жизни, которую ты ищешь, ты не найдешь. Ты же, Гильгамеш, лучше наполняй свой желудок, веселись день и ночь, ежедневно устраивай празднества, пляши и ликуй. Пусть твои платья будут чисты, голова вымыта водой. Смотри на младенца, которого ты держишь в руках и пусть жена твоя радуется в твоих объятиях".

 По этому рецепту жили многие - те, кто мог позволить себе одеваться и пировать. Буржуазные кварталы Урука дышали благополучием; здесь были сады, пиршественные залы и школы, где учились дети. Буржуазное общество создало искусство, науки и письменность. Писцы тростниковой палочкой наносили рисунки на глиняные таблички: колос означал "ячмень", нога - "ходить", тростник, по-шумерски "ги", означал "возвращать" (тоже - "ги"). Вскоре рисунки превратились в иероглифы и возникла настоящая письменность. Это было великое открытие, позднее позаимствованное другими народами. Затем появились частные школы ("э-дуба"), где детей из богатых семей учили грамоте и арифметике - науке, незаменимой при исчислении долгов или измерении полей. Буржуазия шумерских городов владела обширными землями, занималась ростовщичеством и торговлей. Самые богатые и знатные составляли совет старейшин, который вместе с народом выбирал верховного жреца, энси. Знать владела доходными храмовыми должностями и фактически управляла общиной: народное собрание лишь отвечало криками "хэам" ("да будет") или "наам" ("да не будет") на поставленные ему вопросы. Деньги правили всем; за деньги можно было откупиться от убийства и купить раба: в годы голода бедняки продавали в богатые дома своих детей.

В народное собрание допускались лишь те, кто владел собственностью - в основном это были крестьяне, имевшие землю в окрестностях города. Однако разделы участков между сыновьями приводили к измельчению наделов и разорению крестьян - так было во всех странах Азии. Золотой Век подошёл к концу, и отовсюду приходили свидетельства перемен. "В древности... усилий не прилагали, а для жизни хватало, - писал великий китайский философ Хань Фэй-цзы, - народ был малочисленный, а запасов было в избытке... Ныне же иметь пять детей не считается слишком много, поэтому-то народ такой многочисленный и испытывает недостаток в припасах, трудится изо всех сил, а пропитания на всех не хватает. Поэтому в народе идет борьба..." Численность населения настолько возросла, что община уперлась в стенки своей экологической ниши, демографическое давление всё возрастало, и началось СЖАТИЕ. Сжатие означало возвращение голода и войн. Настало время Всеобщей Борьбы за кусок хлеба; ремесленники изо всех сил боролись с конкурентами, крестьяне отчаянно боролись на своих крохотных наделах за урожай. В конце концов, многие из них становились жертвами ростовщиков; разорившиеся бедняки шли в город, нанимались поденными рабочими, просили милостыню на площадях. Тем, кому не подавали милостыню, оставались умирать или грабить; они собирались в шайки и творили разбой на дорогах. Сжатие нарастало, и вместе с ним менялся облик городов: все выше становились заборы, все глуше стены, жилища превращались в крепости, а города окружались рвами и валами. Люди стали носить оружие и перестали - как раньше - подавать руку первому встречному. Озлобление и ненависть наполнили мир людей - наступило время грехопадения.

 

Нефедов С. А. История древнего мира. Переход на главную страницу