В развитии многих стран четко прослеживаются так называемые
демографические циклы, состоящие из трех фаз: Рост, Сжатие и Кризис. Во время
фазы Роста ресурсов много и население быстро растет. Однако рост населения
быстро приводит к снижению уровня жизни, так как земля при традиционных
технологиях может прокормить только ограниченное число людей. Тогда наступает
фаза Сжатия. Она сопровождается голодом, войнами, революциями, и численность
населения снова снижается. Все это приводит к Кризису, за которым следует фаза
Роста.
О моделировании исторических событий в традиционном обществе,
рассказывают кандидат исторических наук, кандидат физико-математических наук,
сотрудник института Истории и Археологии Уральского отделения РАН Сергей Нефедов
и доктор исторических наук, профессор Российского Государственного Гуманитарного
Университета Андрей Коротаев.
Научное прогнозирование истории
Сергей Нефедов: Первой математической моделью
развития общества была модель предложенная Томасом Мальтусом на рубеже XVIII –
XIX веков. Сам Мальтус формулы не писал, но его теория может быть легко выражена
простыми формулами. И мы все знаем эти модели, их изучают на втором-третьем
курсе экономических факультетов, которые позволяют прогнозировать экономическое
развитие всего мира. Кстати, эти модели предсказывают демографическую катастрофу
в середине 21 века.
Андрей Коротаев: Это были прогнозы, цель которых
состояла в том, чтобы привлечь внимание к демографическому взрыву. Разработчики,
я уверен, были умные люди, поэтому сами в то, что произойдет катастрофа, не
очень верили, но это был способ привлечения внимания общества к этим проблемам.
И в какой-то мере, благодаря этим прогнозам, ситуация изменилась таким образом,
что сегодняшнее поколение моделей уже катастрофических прогнозов не дает.
Ситуация сегодня такая: мы приближаемся к катастрофе, но предпринимаем меры, и
катастрофа не происходит.
Сергей Нефедов: Именно благодаря тому, что эти
модели были созданы, удалось избежать демографической катастрофы. Появились
программы ограничения рождаемости и не только. В этом состоит ценность
математического моделирования – оно предупреждает об опасности, и ее можно
избежать.
Андрей Коротаев: Научный прогноз – это не
предсказание того, что непременно случиться, а возможный сценарий будущего.
Исторические модели популяции
Сергей Нефедов: Исторические модели – это те же
самые экономические модели, но более простые и обращенные прошлое, описывающие
реальность прежних эпох. Конечно, в истории ситуация часто осложняется тем, что
не хватает данных. И реально эти модели можно построить для какого-то
государства в какую-то эпоху отдельную, но не для многих государств. Необходимы
знания численности населения, посевных площадей, уровня потребления. В общем,
для построения таких моделей необходимо четко представлять многие факторы.
Собрать все необходимые данные удается довольно редко. Один из таких редких
случаев – это как раз Китайская империя младшая Хань, первый и второй века нашей
эры. Мне удалось построить для этого случая модель, которая была опубликована во
многих журналах, в том числе и китайских. Другая модель построена Джоном
Уотсоном для Европы. Но она гораздо менее подробная.
Андрей Коротаев: Разработанные математические
модели принесли, несмотря на всю осторожность, проявленную Сергеем, вполне
ощутимые результаты. Я могу сказать про модель Сергея Нефедова. В этой модели
описывается динамика очень большого количества показателей, в том числе модель
приводит к неожиданным выводам. Кажется, чем больше избыточного продукта на
одного человека производится, тем больше возможностей для роста городов. А
согласно модели Сергея получается, что на самом деле чем ситуация менее
благополучна, тем быстрее растут города. Получается такая парадоксальная
картина: когда мы в целом наблюдаем быстрые темпы роста населения, города растут
медленно, как только темпы роста населения замедляются – начинается быстрый рост
городов. Выглядит это не вполне правдоподобно. Но проверяешь по фактическим
данным, получается именно так.
В модели Сергея учитываются и климатически флуктуации. При этом
оказывается, что систематически случающиеся неурожаи – это просто реальность
аграрных обществ. В неурожайный год, обедневшие крестьяне вынуждены либо свою
землю закладывать, либо продавать более богатым соседям. Поскольку модель
построена для Китая в ней учтена именно китайская специфика. Норма сдачи земли в
аренду в Китае в период младшей Хань была «исполу», то есть арендатору
доставалась половина собранного урожая. Поэтому помещику было бессмысленно
сдавать крестьянину в аренду участок, достаточный для того, чтобы прокормить
только его самого и его семью, нужно было сдавать в два раза больший участок.
Соответственно, если два крестьянина в деревне теряли землю, то землю в аренду
имел возможность получить только один крестьянин. Соответственно, один
крестьянин из деревни вынужден был уходить. Но его положение не было абсолютно
безнадежным, потому что потенциально он мог найти работу в городе. Потому что
тот же самый помещик, который в этой ситуации богател, был заинтересован в
покупке товаров, производимых в городах. И поэтому, с одной стороны, один и тот
же процесс выталкивал население из деревни, с другой стороны, создавал рабочие
места в городах. Собственно говоря, из общего математического описания этой
модели выводится две кривые: кривая общего роста населения и кривая роста
городов, которые ведут себя по-разному.
Моделирование общественной структуры
Сергей Нефедов: 1990-ые годы характеризовались
новым теоретическим прорывом в большой теории демократических циклов. Появилась
так называемая демографически-структурная теория Джека Голдстоуна – это работа
91 года. Если раньше рассматривался просто рост населения, то Голдстоун
рассматривает уже не просто однородную популяцию, а структуру, в которую входят
народ, элита и государство. Эти три элемента связаны с распределением ресурсов.
Государство и элита отнимают часть ресурсов у народа. В то же время они
обеспечивают народ определенными услугами. Государство, в частности,
обеспечивает военную защиту, политический порядок.
Голдстоун рассматривает эволюцию структуры в условиях роста
населения. Разные элементы этой структуры по-разному реагируют на рост
населения. Мы уже говорили о том, как реагирует народ. Численность простого
народа растет, заработная плата падает, появляется крестьянское малоземелье,
голод, что и приводит к кризису. Это у Голдстоуна так же, как и в классической
теории. Но элита реагирует на перенаселение несколько иначе. Если ее численность
растет, и она беднеет, ей нужны новые ресурсы. При этом элита фракционируется,
то есть появляются бедные и богатые слои элиты, которые вступают в конкуренцию
за ресурсы между собой и с государством, что немаловажно. Элита предъявляет
определенные претензии государству. Государство со своей стороны тоже испытывает
определенные последствия роста населения. Оно собирает налоги с крестьян,
которые уже не могут платить налоги, потому что они обнищали, у них нет земли.
Это приводит к финансовому кризису.
С другой стороны, обедневшая элита требует поддержки от
государства и просто атакует его. Элита приносит в народ идею облегчения его
жизни. Она обещает облегчить положение, но вместе с тем она преследует свои
цели, она пытается свергнуть государство, захватить власть и обеспечить для себя
лучшее распределение ресурсов. И вот в этих условиях низшие слои элиты способны
обратиться к недовольному народу, страдающему от голода и перенаселения, и
поднять его на бунт. По Голдстоуну такова стандартная схема всех революций XVII,
XVIII и даже XIX веков. революцию провоцируют низшие слои элиты, которые
стремятся к перераспределению ресурсов
Но это голдстоуновское рассмотрение структуры, в принципе
ограничено определенными временными рамками, в основном рамками традиционного
общества. Последний цикл, который описывает Голдстоун – это большая волна
революций 1848 года в Европе. Дальше начинается нечто новое.
Издательство УРСС. Коротаев А.В., Малков А.С., Халтурина Д.А.,
«Законы истории. Математическое моделирование исторических макропроцессов.
Демография, экономика, войны». 2005. 344 с.