 |
3 декабря 2021 – 31 января 2022
Центр депозитарного хранения документов (здание пристроя, 5 этаж)
В 2021 году мы отмечаем две замечательные даты, связанные с охраной природы в России: 90-летие со дня рождения практика, теоретика и историка заповедного дела Феликса Робертовича Штильмарка и 50-летие Висимского заповедника. Заповедник раскинул свои просторы на северо-западе Свердловской области и сохраняет эталонные природные комплексы Среднего Урала. Название заповеднику дано по наименованию близлежащего старинного поселка Висим, который является родиной великого русского писателя Дмитрия Наркисовича Мамина-Сибиряка, описавшего в своих произведениях природу этих мест.
У истоков как Висимского, так и других заповедников нашей страны стояли конкретные люди, которые заложили и блестяще сформулировали основополагающие и непреходящие принципы российского заповедного дела. Конечно, под воздействием времени, перемен в экономике, политике нашей страны произошли изменения и в деле охраны природы. Но, как и 100–130 лет назад, первостепенная задача заповедного дела – сохранить нетронутыми оставшиеся уникальные, эталонные природные комплексы (экосистемы) России. Поскольку «охрана природы является важнейшей государственной задачей и делом всего народа» («Закон об охране природы РСФСР» от 27.10.1960 г.).
Обратимся к классикам заповедного дела в России, которые по-прежнему остаются нашими ориентирами.
Григорий Александрович Кожевников, биолог, профессор МГУ. Энтомолог Андрей Семёнов-Тян-Шанский и географ Вениамин Семёнов-Тян-Шанский. Валерий Иванович Талиев, создатель и руководитель Ботанического сада Академии наук в Санкт–Петербурге. Иван Парфеньевич Бородин, всемирно известный ботаник, академик Императорской академии наук... Всё это люди интересной, непростой, подчас трагической судьбы, люди высокой культуры, фундаментальных знаний, широких научных интересов. Прошедшие через войны, революции, репрессии, они думали о настоящем и будущем России, а делом их жизни всегда оставалось познание мира природы, «ускользающей и требующей мер незамедлительной охраны».
Вслушайтесь в слово «заповедник» – истинно русскую форму охраны природы. «Заповедник» и «заповедание» – русские слова, возникновение которых датируется временами создания «Древнейшей Правды» киевского князя Ярослава Мудрого. По Владимиру Далю, слово «заповедник» истолковывается как заповедный лес, роща, где рубка запрещена, заповедана.
Согласно последователям «отцов-основателей» заповедного дела и нашим современникам Феликсу Робертовичу Штильмарку и Николаю Федоровичу Реймерсу (обоим в 2021 году исполнилось бы по 90 лет), «термин «заповедность» несет на себе весьма высокую и ответственную нагрузку и не может использоваться столь широко и произвольно, как это принято в настоящее время…, происходит размывание понятия "заповедник", оно начинает трактоваться широко, даже в специальной литературе… "Заповедность" означает, прежде всего, прекращение всех видов и форм утилитарного хозяйственного использования территории, включая пребывание людей, за исключением сугубо научных целей».
Это утверждение является ядром Концепции абсолютной заповедности – абсолютной неприкосновенности обширных территорий с целью их научного изучения, поддержания экологического равновесия в природе, сохранения для потомков. Ее называют также одной из великих гуманистических идей, возникших в начале XX века.
Рождение и упадок (1907–1931 гг.) этой идеи связаны с именем Григория Александровича Кожевникова, зоолога, профессора Московского университета.
В 1908 году профессор Г.А. Кожевников в своем известном докладе на Юбилейном акклиматизационном съезде в Москве одним из первых говорит «О необходимости устройства заповедных участков для охраны русской природы»:
«…Культурного человека охватила жуть, при виде того, что безвозвратно и неуклонно убегает от него природа, убегает с тем, чтобы никогда не вернуться…
И если мы не примем специальных мер к охране первобытной природы (как фауны, так и флоры), то она исчезнет бесследно, и заступившая на ее место измененная культурой природа только обманет нас своим односторонним богатством, затушевавши образ исчезнувшего прошлого…
Чтобы иметь возможность изучать природу, мы должны стараться сохранить ее в первобытной неприкосновенности, в виде ее наиболее типичных формаций…
Только научное изучение природы дает прочные основы для практической деятельности…
Полное же понимание природы является одной из основных задач человеческого ума…».
Эти воззрения оказались отвергнутыми и непонятыми научной общественностью СССР в начале 30-х годов. Но позже, начиная с середины 70-х, к работам Григория Александровича и его единомышленников-коллег начинают постепенно возвращаться. Одним из самых активных защитников Концепции абсолютной заповедности становится Феликс Робертович Штильмарк, утверждающий, что именно абсолютная заповедность является оптимальным путем охраны дикой природы (и речь идет именно о заповедниках, не заказниках, национальных и природных парках и т. п.).
Если еще 100 лет назад в России в деле охраны природы и создании заповедников в основном руководствовались рациональными задачами (восстановление популяций промысловых животных, рыбы, лесоразведение в хозяйственных целях) – этого требовали растущие темпы хозяйствования, рост численности людей, то сегодня об этом уже невозможно помыслить. Биологические ресурсы планеты значительно истощены, и единственный верный способ – заповедовать последние оставшиеся участки дикой или условно «дикой» природы без их дальнейшего хозяйственного использования человеком.
Деятели науки, стоявшие у истоков заповедной теории и практики в России на рубеже XIX – XX веков, уже тогда остро понимали необходимость «ограждения природы от хозяйственной деятельности», которая только нарастала. Хищнический пушно-меховой промысел истощил популяции многих зверей. Этому способствовало и уничтожение их мест обитания (дома) – сведение больших массивов леса, распашка степей.
Вот что об этом пишет зоолог, профессор Андрей Петрович Семенов-Тян-Шанский в 1919 году:
«В течение прошлого века были в России сведены без остатка громадные площади леса, распаханы все южно-русские степи, совершенно истреблены многие животные, как например, дикая лошадь (тарпан), степная раса тетерева в южной России, речной бобр, морская корова, тур; другие животные были страшно стеснены в своем распространении или же почти совсем выбиты, как камчатский морской бобр, котик, зубр, соболь, чернобурая лисица, кабарга, сайга, выхухоль, куница, соболь, сурок, летяга и многие другие. Характер местности и растительный покров изменился до полной неузнаваемости на громадных протяжениях России…».
Не заставили себя ждать и последовавшие за сведением леса изменения климата. Об этом в 1934 году пишет охотовед, природоохранный деятель Франц Францевич Шиллингер:
«Колоссальные катастрофы наводнения за последнее время во Франции, засухи в Америке и других частях света, а также у нас: например, катастрофа наводнения в 1921 г. в Алма-Ате и других населенных пунктах, расположенных вдоль предгорий Заилийского Алатау в Казахстане, омеление Волги, Дона, Днепра, наводнения по Москве-реке, Кубани и др., засухи и неурожаи, причины этому приходится искать, главным образом, в неразумном лесоистреблении вдоль берегов рек, по горным склонам, в малолесных местностях и степях…».
Прошло сто лет, и как мы видим, практически ничего не изменилось: целые виды растений и животных огромными темпами вымирают под антропогенным прессом, леса подвергаются неконтролируемым рубкам, разрушаются природные экосистемы. История не раз отбрасывала назад усилия «рыцарей» охраны природы, но они возвращались и снова добивались, отстаивали права природы. Их ученики продолжали и продолжают свое заповедное дело, доказывая его право на жизнь, являющееся очевидным и неоспоримым.
Андрей Владимирович Зименко, директор Центра охраны дикой природы, пишет:
«Проблема абсолютной заповедности лежит в плоскости морали, нравственности и этики… Заповедники стран бывшего Советского Союза – это не только природное наследие, но еще и общенаучное культурное достояние… Достояние, сохраненное бескорыстным трудом нескольких поколений блестящих ученых и практиков, чей энтузиазм и преданность заповедному делу достойны школьных учебников…».
Вот несколько важных книг, представленных на выставке. Уникальным по охвату и глубине трудом является монография Феликса Робертовича Штильмарка – «Заповедное дело России: теория, практика, история» (2014), подготовленная его женой Н. К. Носковой после смерти мужа. В книге приведен полный список трудов Ф. Р. Штильмарка (604 источника) и наиболее полная сводка публикаций (на двадцати листах) о заповедном деле в России. Обширен и фотоматериал этой книги.
Еще одним уникальным изданием является серия «Заповедники СССР», состоящая из десяти томов (в библиотеке им. Белинского хранится семь томов), работа над которыми растянулась на 15 лет, с 1985 по 2000 гг. «В работе над многотомником приняли участие более 100 квалифицированных специалистов. В большинстве своем это сотрудники заповедников и академических институтов, много лет работавшие на заповедных территориях» (Штильмарк, 2001). И хочется отметить, что содержащиеся во всех томах сведения с годами не только не устаревают, но, напротив, приобретают еще большую актуальность как уникальный справочный материал, позволяющий проследить динамику репрезентативных экосистем на территории Евразии.
Подобно этому изданию не устаревают в научном и историческом смысле и данные многочисленных разнообразно оформленных путеводителей, живописных очерков, посвященных отдельным заповедникам: Баргузинскому, Дарвинскому, Окскому, Воронежскому, Ильменскому, «Кедровая падь» и многим другим.
Но особенно интересными, на наш взгляд, являются Труды заповедников – итоги их научной деятельности. В фондах Белинки можно встретить труды за 1936 год Кавказского заповедника, одного из старейших в России, а также труды Дарвинского (1949), Окского (1940), Астраханского (1936) заповедников. Совершенно уникальными с точки зрения истории заповедного дела являются Труды Кондо-Сосьвинского заповедника 1941 года, за авторством зоолога В. В. Раевского.
Куратор выставки – Элла Волчкова
Список литературы
Видеообзор выставки
Фото выставки
Вход свободный. Зона «COVID-free»
Справки по телефону: (343) 350–21–72; (343) 304–60–14, доб. 348 (Центр депозитарного хранения документов)
|
|
