Увидеть небо в алмазах
Надо сказать, драматурга Чехова у нас в городе жалуют. Давно летает прекрасная «Чайка» в ТЮЗе, с успехом и полными залами идет классический «Вишневый сад» в Камерном театре. Но больше всего повезло «Дяде Ване»: спектакль, о котором пойдет речь – третий в Екатеринбурге (в конце 90-х прошлого века его давали в театре драмы, а в прошлом году состоялась премьера в МДТ «Театрон»). Этот небольшой экскурс в историю важен, поскольку несмотря на то, что в каждом новом случае мы имеем дело с новым режиссером, почти новым актерским составом и сценой, все эти спектакли удивительным образом похожи между собой. В них очень много Чехова. И за это бы Антон Павлович, наверное, был бы нашему городу благодарен. Хотя…
Евгений ЛанцовТМ
Режиссер Евгений ЛАНЦОВ в Екатеринбурге не новичок. Для многих его имя уже стало неким брендом, знаком качества. Можно сказать, мы имеем дело с профессионалом, производящим добротные, хорошо выстроенные, подробные спектакли. Актеры добросовестно «разведены», как правило, им понятны их задачи, если угодно – сверхзадачи и прочие актерскорежиссерские «примочки», в которых я не силен.
Там русский дух, там Русью пахнет
На самом деле там действительно сильно пахнет. На весь театр – изумительный запах скошенной травы. Это трава, закатана в тюки, которыми заполнена вся сцена. Художникпостановщик спектакля лауреат премии «Золотая маска» Владимир КРАВЦЕВ открыл пространство сцены полностью – до задней стены, наполнив воздухом и одновременно сгустив его множеством мелких и точных деталей: весы, счеты, часы с действующим маятником, медные тазики и прочая металлическая посуда, заботливо подставленная домашним работником под протекающую крышу. Косы, серпы, рушники и платки, в красном углу икона, а на стенах – семейные фотографии, под которыми, кажется, обязательно должны остаться не выцветшие на солнце прямоугольники обоев. Актеры замечательно освоились в этом пространстве. Впрочем, еще бы они этого не сделали –режиссер, кажется, тщательно подбирал состав: из девяти человек – трое заслуженных и один народный – компания серьезная.
Эпизодическое лицо
Выбор заслуженной артистки Ирины ЕРМОЛОВОЙ на роль Елены Андреевны был предопределен исторически. Первым театром, который чуть не поставил «Дядю Ваню» в 1899, оказался московский Малый театр. Читка пьесы состоялась в присутствии ведущих актеров театра, среди которых была и М.Н. Ермолова. Правда, несмотря на то, что «пьеса понравилась», постановки тогда не случилось.
Что делает в спектакле наша Ермолова? Для начала – преодолевает сложившийся в театре стереотип роли. Как актриса характерная, она не могла смириться с приторной положительностью своей героини, попыталась переломить традиционно бесформенный образ. (Кстати, одним из замечаний Чехову от Театральнолитературного комитета было: «Характер Елены нуждался бы в несколько большем выяснении (…) На сцене, быть может, главное женское лицо, причина стольких тревог и драм, наделенное «нудным» характером, не вызовет интереса в зрителе».) Елену Андреевну в исполнении И. Ермоловой трудно упрекнуть в «нудности». Она активна, порывиста, говорит громко, а не тихо, даже, бывает, кричит; она нервная, порой истеричная и, по всему видно, – девушка с характером. При этом она действительно роскошная женщина, изза которой все рушится в годами устоявшейся размеренной жизни усадьбы. Спектакль получился выигрышным для актрисы – все вокруг сделано для того, чтобы подчеркнуть главное актерское свойство Ермоловой: как только она выходит на сцену, зрительское внимание полностью сосредотачивается на ней.
Однако, кажется, в спектаклях по современным пьесам она чувствует себя уютнее. Любой спектакль «Колядатеатра» с ее участием это подтверждает.
Трагики и комики
Попытка уйти от штампов, наработанных за сто с лишним лет существования пьесы, имеет место и в случае с главным героем, именем которого названа пьеса. Колоритный Геннадий ИЛЬИН смотрится в роли дяди Вани весьма необычно. Попробуйка посиди у такого на шее 25 лет! Фигура дяди Вани (по Чехову) – трагикомическая, Г. Ильин скорее играет трагедию героя. Радостно оттого, что в спектакле нет опустившегося помещика в смазных сапогах. Он великолепно выглядит и даже носит, в полном соответствии с Чеховым, чудесные галстуки.
Вот уж кто понастоящему комичен в спектакле, так это профессор Серебряков в исполнении народного артиста России Валентина ВОРОНИНА! Актер работает на грани самопародии, но эта трактовка пришлась удивительно впору его герою.
Актриса ТЮЗа Елена СТРАЖНИКОВА в роли профессорской дочки Сони приятно удивила и порадовала. Не каждая актриса может заставить себя быть на сцене некрасивой – Е. Стражникова может. Игра ее точна и убедительна. Без надрыва, пафоса, ненужных жестикуляций (которыми, к сожалению, грешат некоторые актеры спектакля).
Автора! Автора! (Театр для школьников)
Некоторые режиссеры любят Чехова: там есть, про что ставить. Некоторые актеры любят Чехова: там есть, что играть. Надо полагать, зрители, которые приходят на эти спектакли, так же должны любить Чехова. Наверное, им должно быть приятно снова и снова слышать со сцены знакомый текст, а может быть, ктонибудь рассчитывает на новую трактовку или какоенибудь неожиданное режиссерское решение…
Спектакль Камерного театра оказался вполне традиционным и очень бережным по отношению к автору. Сохранены все ремарки и монологи героев. Иногда актеры выходят на авансцену и вещают оттуда «в луче света». Не гнушаются, кстати, и «работой с залом», хотя это и не всегда выглядит уместно.
Спектакли по пьесам Чехова часто обвиняют в затянутости (не избежал этой участи и данный спектакль). Полагаю, вот тут дело как раз в режиссерской невнимательности к тексту. Чехов следит за временем в своих пьесах, порой буквально. К примеру, на кульминацию «Дяди Вани», когда происходят объяснения между основными персонажами, Чехов отводит ровно 15 минут. За эти 15 минут происходит разговор Сони с Еленой Андреевной, затем – объяснение Елены Андреевны с Астровым, а под занавес еще успевает прийти дядя Ваня и застать их в объятьях друг друга. Густо по событиям, но четко ограничено по времени. Однако «внутренний счетчик» в нашем случае не срабатывает. Актеры предпочитают уйти в открытые эмоции, иногда без особой необходимости усиливая пафос, заложенный в тексте пьесы.
Чем удивлять будем?
Итак, в Камерном театре премьера. Зал полон, почти никто не уходит после первого действия, в финале аплодируют стоя. Но если ктонибудь задаст мне каверзный вопрос: «А зачем «Дядя Ваня был поставлен именно сегодня?», я отвечу: «Не знаю. Может, для того, чтобы в городе появился еще один спектакль по Чехову…»
Юлий ГОРЯЕВ
Сто лет спустя
«Дядя Ваня» – грандиозное произведение Чехова. Текст из подтекстов, драма где-то там, внутри каждого человека. Дядя Ваня – тот, кто прожил жизнь, продолжает жить, но зачем? Увы, ответа Чехов не дает, можно лишь размышлять, что скоро, лет эдак через сто-двести, все будет иначе.
Через сто лет со времени создания пьесы жизнь так и не изменилась. Таких, как дядя Ваня, мечтающих о жизни лучшей, еще очень много. Конечно, Геннадий Ильин в образе главного героя – это углубление чеховского характера, придание ему душевной теплоты и мудрости. Дядя Ваня в новой интерпретации – личность художественная, богемная. Актер меняет цветные шарфы (в красной цветовой гамме), вальяжно закидывает в карманы руки… Свобода в движениях, мятежные искорки в глазах – в этом «новый» дядя Ваня.
Елена Андреевна (Ирина Ермолова), по роли своенравная женщина, в спектакле становится еще более непредсказуемой, «русалочьей». То строгая, с гладко уложенными волосами, то взрывная, огненная, с чуть расстегнутой блузкой, она пленяет и героев, и, завороженного ее магией зрителя.
Борис ГОРНШТЕЙН, играющий доктора Астрова, добавляет к образу темперамент и страсть. Становится ясным, почему в него влюблены Соня и Елена Андреевна.
Соня, чувствующая себя некрасивой в сравнении с Еленой Андреевной, однако же, очень красива. Актриса Елена Стражникова создает глубокий, рефлексирующий образ. У Сони светятся глаза, своим светом они, как будто, вбирают всю боль, которая исходит из душ ее близких людей. Нянечка (Татьяна ГОЛОВИНА) и работник (Леонид РЫБНИКОВ) отнюдь не второстепенные персонажи. В спектакле они оказываются тем «зеркалом», в котором отражаются думы более молодого поколения, «детей».
Телегин (Александр МУРАТОВ), вечный друг семьи, у которого не могут запомнить даже имени, также значим в этой постановке. Громкий и вспыльчивый, он нечаянно становится всевидящим судьей судеб несовершенных своей обыкновенности людей.
Серебряков в исполнении Валентина Воронина – человек не такой уж сверхъестественный, «вещь в себе», он предстает в двойном свете: с одной стороны – умный, высоко несущий себя, с другой – слабый и в общемто никому не нужный. Показателен факт: когда профессор Серебряков начинает говорить со своими домочадцами, он садится спиной к зрителю. В этом, думается, есть некое неуважение, а может быть, и лукавство «высокого» человека перед ниже стоящими (точнее, сидящими в партере) людьми.
Вещественные детали, которых на сцене множество, в спектакле играют столь же значимую роль. Они порой подменяют реплики. Многозначны снопы сена – это и фон деревенского поместья, и мишень, в которую метает дротики Елена Андреевна, и ваза для цветов. Снопы раскачиваются, создавая динамику в пространстве сцены, подталкивают (в прямом смысле) героев к какимто ответственным поступкам. Книгу профессора Серебрякова можно видеть во множестве экземпляров, его рукотворный труд обесценивается изза той цены, которую назначает ему сам автор: дядя Ваня полжизни положил на это творение Серебрякова, безропотно помогал профессору во всем. Дверь на заднем плане сцены открывается в начале спектакля, а в финале в эту дверь все и уходят, покидая деревенскую жизнь, к которой ранее они стремились.
Что же будет через сто лет? Ответа спектакль не дает, ищите сами!
P.S .Интересно, почему maman носит две пары очков? Почему ее любимое слово «брошюра» другие герои произносят с акцентом? Почему герои в течение всего спектакля питаются исключительно только яблоками (ну, кроме сахара и чая, конечно)?
Татьяна КАМЕНЕЦКАЯ