Все правы, все виноваты

Когда я услышала название предстоящей премьеры в «Театроне» – «Осторожно – женщины!», то естественным образом заранее сложилось представление о спектакле, рассказывающем о коварных, хитрых, беспринципных, стервозных женщинах, строящих козни одураченным мужчинам. Идет же в ТЮЗе, к примеру, данс-спектакль, поставленный Палом Френаком, «Csajok», что переводится как «женские особи собачьего племени»…

Но современный белорусский драматург Андрей Курейчик в заголовке своей пьесы использовал эффект обманутого ожидания. Вовсе не мужчина здесь жертва, а три женщины. Хотя, под конец начинаешь думать, что не все так однозначно… Но все по порядку.

К художнику Сержу Дюбуа (Александр КОРОТКОВ) приходит со стопкой книг наивная покладистая девочка в платьице, в очках с двойными линзами – студентка филологического факультета Лулу (Людмила ТРОШИНА). Она общается с Сержем с фригидностью заучки, залезает на стенку, отбиваясь от его приставаний. Порывистые жесты, визгливый голос – Лулу не может вызывать восхищение, но Сержу нужна от нее только телесная близость.

Но в момент «исповеди» – мыслей вслух после ухода Лулу – открывается другая сторона: «чистые поэтические души» с филфака зачастую сами своих будущих мучителей и находят. Девушка, как ребенок, верящий в свои фантазии, верит в свое идеализированное обретенное счастье.

Потом на свидание к Сержу приходит Жаклин (Мария ПЛАТОНОВА). Раскованная, агрессивная женщина лет сорока, с грубым голосом, сама кидается на Сержа. Они рычат и царапаются, играя в свои взрослые, только им понятные, игры. Этот прием привлекает режиссеров и вызывает смех в зале: в «Гарнире по­французски» на «Волхонке» так же «играют» мужчина и женщина, только он – не тигр, а зайчик. Тем временем Жаклин скидывает свое скромное одеяние и оказывается в черном белье и сапожках, мерцая блестками на теле.

Серж изворачивается во лжи, скрывая любовниц друг от друга. А после ухода Жаклин опять исповедуется. А что еще делать? – умные мужчины говорят, что надо либо подавлять инстинкт ради семьи, либо скрывать от нее последствия его проявлений.

Следом за Жаклин влетает, как балерина, воздушная, возвышенная Марисабель (Наталья КИТАЕВА), еще более старшего возраста. Марисабель шикарна, женственна, но склонна к декламации. С ней Серж включается в балетный дуэт. Впрочем, изворотливый мужчина подстраивается под каждую женщину. И каждая, воспринимая его как родственную душу, не видит реального человека.

Спектакль неоднозначен во всем. С одной стороны, Серж говорит о своей любвеобильности, восхищается «замечательными» девушками, с другой – сам же обличает их недостатки: «Женщины – удивительные создания, они скорее поверят твоим словам, чем своим глазам!». Раздражается он еще и от индивидуальных причуд своих любовниц, почему­то обвиняет их в вероломстве (хотя именно этих трех женщин в вероломстве не обвинишь), нет в нем ни капельки любви, что даже обидно. Его раздражение выражено в показательном жесте – нервном подергивании пальцем в ухе. Тщательно разработав характеры, манеру поведения героев на сцене, режиссер спектакля Игорь ТУРЫШЕВ добавляет психологичности тексту пьесы.

Любовная авантюра не удается – женщины встречаются в одном месте в один час. Набрасываются на мужчину с обвинениями, связывают, затыкают рот платком. Теперь их черед просчитывать ситуацию. Их черед спросить: «Что мы теперь будем делать?». Они издеваются над Сержем, тот смотрит на них ошалелыми глазами, и в какой­то момент становится его жалко. Женщины устраивают фарсовый суд, обличают мужское лицемерие, говорят о смертной казни, но… каждая в душе прощает его, хоть и не хочет в этом признаться. И в этом нет ничего противоестественного. Простить – великое дело. Все правы, все виноваты. И всех нужно простить.

И даже осудив Сержа коллективными усилиями, и поняв, что он их не любит, девушки втайне друг от друга подходят к нему и молят: «Серж, я поняла, что не могу без тебя! Хочешь, я тебя развяжу?». Молят о возвращении страдания, которое он им причинил. «А человек иногда ужасно любит страдание, до страсти, и это факт» (Достоевский). Серж отказывается от спасения по причине одинаковой любви ко всем трем (правда­неправда, но отказывается). И тут же их ругает: «Если хотите попасть в ад, соберите вместе трех женщин! В мире животных какое­то!». Однажды, в середине спектакля, играет музыка из телепередачи «В мире животных»… Звучит всего один раз, а было бы здорово, если бы режиссер сделал мелодию лейтмотивом.

Хорошо, что в спектакле нет однозначных оценок – как и в жизни. Хорошо, что больную, но слишком привычную и естественную тему не превратили в пафосное морализаторство. Тема органично расположилась в комедии. Если мы будем усугублять нашу боль, упиваться ею, то вынести ее будет невозможно. На международном фестивале «Новая драма» в конце прошлого года было замечено, что на фоне общей для всех мировых театров тенденции к мрачному изображению жизни, в России обстановка самая страшная – позитивных спектаклей практически не выпускают. И хотя трагедийные спектакли, по моему мнению, должны составлять основу репертуара – для возбуждения мысли, чувства; все же, как писал живописец Василий Поленов, автор красивейшей, светлой картины «Бабушкин сад», «В жизни так много горя, так много пошлости и грязи, что если искусство тебя будет сплошь обдавать ужасами да злодействами, то уже жить станет слишком тяжело».

Антонина Землянова. Фото Андрей КИРДАКОВ