Книги и библиотеки

Никогда не могла по-настоящему увлечься японской прозой ХХ века. Кавабата, Абэ Кобо, Оэ Кэндзабуро, Мисима – всё мимо. А что произошло «В чаще» Акутагавы, например, я просто не понимаю.Почти все они, как известно, учились писать у наших классиков. Иногда кажется, что перестарались и довели до крайности некоторые особенности русской литературы. Настораживает и то, что слишком часто большие японские писатели кончают жизнь самоубийством. Они боготворят красоту, но как часто красота эта ближе к смерти, чем к жизни. Как не по себе рядом с этой невыносимой красотой.

Конечно, все эти старинные моногатари, повести о Гэндзи, прекрасной Отикубо и доме Тайра – тоже чтение для любителей и эстетов. Но все-таки чем дальше от русских и прочих влияний, чем глубже в историю и ближе к корням, тем теплее и понятнее. И мало что до сих пор сравнится по прелести и свежести с записками, которые от нечего делать, от скуки, «вслед за кистью», писали средневековые японские дамы и монахи. Необработанная, благоухающая проза, которая ни на чём не настаивает и ничему не учит, красота которой не боится небрежности и неловкости. Проза, полная цветов в утренней росе, птиц и деревьев, встреч и ожиданий, смешных и радостных мелочей – всего, что и есть жизнь.

Всеволод Овчинников любит говорить, что китайцы – это как бы немцы Азии, а японцы – соответственно русские. Конечно, глупо спорить с автором классической «Ветки сакуры», человеком, который одинаково хорошо знает оба народа. Но вот для меня японцы – инопланетяне. Больше, чем китайцы, американцы и кто бы то ни было. Нечеловеческая дисциплина, массовый трудоголизм, минимализм, машины, идеальные туалеты, бонсай, театр Кабуки, гравюра укиё-э… Всё это первоосновы японской культуры – и всё до смешного не про нас.

Но может быть, эта наша загадочная близость и строится не по принципу похожести? Просто так сложилось, так легла карта, что у нас нет того, что в избытке есть у них. И есть то, чего у них нет или мало: необъятные пространства, масштабные эпопеи, классический балет. Но они упорно пишут свои депрессивные (в предположительно русской традиции) романы, осваиваются в нашем балете, мягко, на пальчиках, проникают в нашу жизнь.

Сияющая Мики Нисигути уже кажется едва ли не более русской танцовщицей, чем многие её местные коллеги. Чтобы выжить и сохраниться – что бы они в это ни вкладывали – они должны стать немного русскими. И если мы не станем хотя бы немного японцами, не наведём порядок у себя в доме, не сосредоточимся на важных мелочах, не научимся ценить красоту «прекрасного (по словам прекрасной Сэй Сёнагон) немногословия» – ещё неизвестно, кто через триста лет будет любоваться цветением сакуры на тех далёких островах.

Русские в Японии, русские о Японии:

Ермаков О. Н. С Басё за пазухой. Цепочка ассоциаций / Олег Ермаков // Урал. – 2011. – №4. – С. 84–92. Наш современник читает великого японского поэта и фиксирует свои впечатления и воспоминания по ходу чтения (в прозе).
Иванова Г. Д. Русские в Японии XIX–начала XX в.: Несколько портретов / Галина Иванова. – М. : Наука : Восточная литература, 1993. – 170 с. (Культура народов Востока: Материалы и исследования). Инв. номер 2173742-КХ. О многих интересных и важных людях – от дипломата Иосифа Гошкевича до архиепископа Николая Японского.
Кожевникова И. П. Варвара Бубнова – русский художник в Японии / Ирина Кожевникова. – М.: Наука. Гл. редакция вост. лит-ры, 1984. – 224 с. Инв. номер с1944191. Замечательная художница уехала в Японию в начале 20-х годов и вернулась в 1958-м, прожив на родине ещё 25 лет. Она очень много сделала для русско-японского взаимопонимания, а её жизнь – образец и мудрой стратегии, и светлого восприятия действительности.
Куланов А. Е. В тени восходящего солнца / Александр Куланов. – Москва : Вече, 2014. – 351 с. (Гриф секретности снят). Инв. номер 2371950-КХ. Популярный современный японист о своих советских предшественниках, которые далеко не всегда были заняты сугубо академическими исследованиями. Об Ощепкове и Киме автор написал биографические книги для серии «ЖЗЛ».
Мамонов А. И. Пушкин в Японии / Анатолий Мамонов. - М. : Наука. Гл. редакция вост. лит-ры, 1984. – 328 с. Инв. номер с1919503-КХ; с1926901-КХ. О том, как японцы любят, переводят, иллюстрируют, понимают Пушкина. «Дневник бабочки, размышляющей о душе цветка. Удивительные вести из России» – вот под каким названием вышло у них первое издание «Капитанской дочки».
Пикуль В. С. Три возраста Окини-сан: Сентиментальный роман / Валентин Пикуль. – М.: Современник, 1984. – 385 с. (Новинки «Современника»). Инв. номер 1947667. О русско-японской любви на фоне исторических событий ХХ века. Всем, кто сегодня пишет сентиментальные романы, учиться и учиться у Валентина Саввича.
Прасол А. Ф. Япония: лики времени: менталитет и традиции в современном интерьере / Александр Прасол. – Москва : Натали, 2011 – 414 с. Инв. номер 2317373-КХ; 2338521-КХ. Наверное, наиболее актуальная и подробная книга о том, как японцы живут сегодня и как они жили в прошлом. Автор прожил в Японии более двадцати лет.