Книги и библиотеки

Есть творчество элитарное, а есть творчество массовое. Наверное, стоит честно признаться себе в том, что мне гораздо ближе второе, как-то понятнее, что ли…? Раньше я думала, что самая «элитарная» книга, которую я прочла в своей жизни – это «Улисс» Джеймса Джойса. Уж это-то вершина модернистской литературы, непотопляемый эсминец армии Писателей с большой буквы, «сливки сливок» элитарной литературы. Круче этого, выражаясь языком примитивным, ничего не было, и быть не может. Однако каково же было мое удивление, когда я столкнулась с аналогичным текстом в русской литературе! Причем, как позже выяснилось, написанным настоящей медиа-знаменитостью времен «двухтысячных». Скажу по правде, это было, как если бы вдруг Стас Михайлов оказался физиком-ядерщиком.

Пластический хирург с мировым именем и трагической судьбой, Евгений Борисович Лапутин родился 23 декабря 1958 года, в Москве, там же и работал. В своей профессиональной среде он добился многого: окончив Московский медицинский институт, начинал в качестве нейрохирурга в институте им. Склифосовского, но позже полностью посвятил себя пластической хирургии, о которой грезил с детства. Однажды ему на глаза в библиотеке родителей (также бывших врачами) попалась немецкая книга с данной медицинской дисциплиной, написанная в 19 веке – она-то и послужила Е. Лапутину тем «толчком», который определил его дальнейшую судьбу.

За годы своей медицинской деятельности Лапутин разработал авторские методики по коррекции возрастных изменений, написал множество научных работ по нейрохирургии и эстетической медицине, был главным редактором двух журналов – «Новая юность» (литературный) и «Косметик International» (посвященный косметологической медицине). В начале двухтысячных годов Лапутин стал также приглашенным хирургом в шоу Первого канала «Формула красоты», в котором 12 женщин и трое мужчин мечтали с помощью пластической операции изменить свою жизнь. При помощи телевидения Евгений Лапутин старался донести основные принципы пластической хирургии до широкого круга зрителей. Его целью было показать всю правду «без прикрас» об этой сфере медицины, чтобы простые женщины и мужчины знали, на что они идут ради улучшения своей внешности  и какие их могут ожидать последствия.

Многогранность таланта Е. Лапутина неоспорима. Подобно великому А. П. Чехову, герой нашей статьи был не только врачом, но еще и писателем. Лапутин входил в Союз писателей России. Он завоевал любовь и признание читателей благодаря таким романам, как «Импровизация от третьего лица» (речь о котором и пойдет в этом обзоре), «Стихи по-японски», рассказам «Рецепты безумия», «Часовой механизм» и другим.

Если говорить о стиле Е. Лапутина как романиста, то здесь стоит отметить влияние В. Набокова (бывшего любимым писателем автора) и самого Дж. Джойса, особенно его эпохального романа «Улисс». Именно при прочтении «Импровизации» чувствуется, что в своем тексте писатель хотел воплотить нечто подобное легендарному творению Джойса.

Однако «полифония», созданная автором «Импровизации», разительно отличается от той, что была создана Джойсом и Набоковым. Во всяком случае, та самая «игра» с читателем, считающаяся основной «фишкой» вышеупомянутых романов, в тексте Лапутина оборачивается чем-то иным; коммуникации с читателем данная форма изложения «потока сознания» не предполагает. В связи с этим можно согласиться с мнением российского писателя и арт-критика Юрия Нечипоренко, отмечавшего наличие в романах Е. Лапутина «следов разнообразного литературного «инструментария», изобретенного на протяжении всего периода развития европейского романа, начиная от Лоренса Стерна. И этот набор приемов Лапутин использует с целью дезорганизовать сознание читателя, лишить его не только ориентиров, но и следов устойчивых впечатлений».

Критик говорит, что Е. Лапутин воспроизводит «честную пустоту» в своем литературном тексте, разрушающую самим своим существованием всякие понятия о логичности и последовательности развития действия и героев в романе. Балансирование на грани смысла и бессмыслицы того рода, что отменяет смысл; постоянное уничтожение устойчивых следов повествования, когда предложение начинается с мысли об одном, а заканчивается десятком мыслей о другом, – все это требует от писателя недюжинной изощренности в том, что касается управления собственным текстом. Образ главного героя романа сначала двоится, потом троится, и наконец, полностью теряется в своей неопределенности.

В реальности такой тип повествования чем-то напоминает приключения Алисы в стране Чудес: проваливаясь в кроличью нору, читатель не знает, чего ему ожидать от текста – и, как и в произведении Льюиса Кэрролла, вместо полноценного мира получает лишь разрозненный набор загадок, внешне никак не связанных. Но если в «Алисе» читатель все же способен выстроить картину той самой волшебной вселенной, куда попадает маленькая героиня, то в «Импровизации от третьего лица» Е. Лапутина, мы видим именно что имитацию этой самой вселенной, как и имитацию действия и главных героев в принципе.

Вновь обратимся к словам Ю. Нечипоренко: «Картины романа напоминают описание психогений – состояний мнимой шизофрении, которые даже опытный диагност может спутать с истинным заболеванием. Это состояние главного героя есть состояние определенного вида – самопровоцируемое беспамятство». Такая техника, по словам критика, позволяет имитировать как сам факт существования в пространстве романа главного героя, так и происходящие в нём события, которые, на самом деле, оказываются всего лишь галлюцинациями некоего абстрактного образа автора, существование которого в тексте также ставится под очень большой вопрос.

Евгений Лапутин ушел из этого мира очень рано. Человек, обладающий столь четкой системой принципов в своей профессиональной среде, конечно же, добился бы еще новых высот, если бы не трагедия, случившаяся 21 сентября 2005 года, жестоко оборвавшая жизнь талантливейшего нейрохирурга. Евгений Лапутин скончался от ножевых ранений, нанесенных длинным острым ножом (предполагают даже, что это был скальпель). Убийцы подъехали к мужчине на роликовых коньках во дворе его собственного дома и хладнокровно сделали свое дело. Самое печальное в этой истории то, что преступники так и не были найдены.

Несмотря на множество версий, определенной точки зрения о причинах этого преступления так и не существует. Одни высказывали предположение о нелегальной пластической операции для некоего криминального авторитета, вследствие которой Лапутина убрали как свидетеля. Другие считают, что врач был замешан в истории с продажей стволовых клеток и поплатился за слишком «хорошее» знание деталей проводимых с ними экспериментов. Третьи уверены, что нужно искать женщину, так как Лапутину вполне могла отомстить за неудавшуюся операцию жена какого-нибудь олигарха.

Единственное, что мы можем сказать наверняка, - это то, что Евгений Лапутин смог равнозначно выразить себя как в пластической хирургии, даря людям красоту и здоровье и меняя тем самым чьи-то жизни в лучшую сторону, – так и в литературном творчестве. Автор «Рецептов безумия» попытался воплотить в жизнь самые смелые эксперименты Владимира Набокова и Дж. Джойса.

Витиеватая игра со словом, попытка передать замысловатый поток сознания главного героя, являющегося одновременно и «альтер-эго» автора – все это помогло Е. Лапутину завоевать свой собственный, особенный круг читателей, умеющих понимать и принимать такого рода литературу. В то же время, по мнению критиков, автор смог получить в современной литературной среде статус «сложного» писателя, писателя «не для всех», априори относящего последнего к числу последователей изысканной элитарной литературы начала 20 века.

Список литературы:

Лапутин Е. Б. Рецепты безумия. – М.: Моск. рабочий, 1991. – 239 с.; Формат М; Инв. номер: 2137582 – КХ;
Лапутин Е. Б., Студия сна, или Стихи по-японски. — Москва : Litterra : Geleos, 2005. — 424, [2] с. ; 20 см.; Инв. номер 2269125-КХ;
Джойс Д., Улисс : [роман]. — Москва : Эксмо, 2009. — 924 с. ; 22 см. — (Большая книга). КХ; Инв. номер 2390239-КХ;
Хоружий С. С., “Улисс” в русском зеркале. — Санкт-Петербург : Азбука, 2015. — 380, [2] с. ; 22 см. — (Культурный код). Инв. номер 2383557-КХ; 2384277-КХ;
Набоков В., Лолита; Формат С; Инв. номер 2148406-КХ;
Набоков В. В., Машенька. Защита Лужина. Приглашение на казнь. Другие берега (фрагменты) : романы. — Москва : Художественная литература, 1988. — 510,[1] с. ; 20 см. Формат С; Инв. номер 2077859-КХ; Формат С; Инв. номер 2079277-КХ